В США в межвоенный период наблюдался расцвет более смелых практик – хирургических. Поскольку стандартные медицинские процедуры не увеличивали частоту выздоровлений, какой-то хирург решил: раз уж терапевты лечили эту болезнь тысячелетиями, но лекарства так и не нашли, пришла пора хирургам взяться за дело. Самым популярным хирургическим методом лечения туберкулеза был искусственный пневмоторакс, или просто «пневмо»: в плевральную полость вводили воздух или азот, что провоцировало схлопывание (коллапс) легкого под действием внешнего давления. Процедуру разработал итальянский врач Карло Форланини в 1890-е гг., но широкое распространение она получила только в 1920-е гг. – с развитием технологий, особенно в Северной Америке. В основе процедуры лежала теория, что пораженному легкому надо обеспечить полный покой, так же как сломанной конечности, которую фиксируют в гипсе. По сути, это было локализованное применение общей стратегии лечения покоем. Некоторые хирурги шли еще дальше и делали коллапс необратимым, удаляя ребра и таким образом парализуя диафрагму, или перерезали и удаляли участок диафрагмального нерва. Практиковали и не менее лихое решение – двусторонний пневмоторакс, когда частичному коллапсу подвергали оба легких.
В некоторых учреждениях хирурги проводили даже лобэктомию – удаляли часть пораженного легкого или вырезали его целиком. Считалось, что, уменьшив бактериальную нагрузку внутри грудной клетки хирургическим путем, можно обеспечить вспомогательную терапию и повысить эффективность сопутствующего медикаментозного лечения. К сожалению, процедура часто оборачивалась осложнениями, вплоть до летальных исходов, и к 1940 г. от хирургических методов лечения туберкулеза отказались, признав их весьма привлекательными в теории, но на практике неэффективными и смертельно опасными.
Самый яркий отрицательный образ санаторного житья выписан в автобиографическом романе Дерека Линдсейя «Дыба» (The Rack), опубликованном под псевдонимом А. Э. Эллис в 1958 г., – горьком ответе на романтическую и нравоучительную картину, представленную в романе «Волшебная гора» Томаса Манна. Как ясно из названия, Эллис сравнивает затяжную побывку своего героя в санатории Бриссе посреди Швейцарских Альп со средневековой пыткой. «Считайте себя участником эксперимента, устроенного богами, чтобы посмотреть, что может вынести человек» – такой совет главный врач санатория доктор Брюно дает главному герою романа Полу незадолго до того, как тот решится на самоубийство{160}
. Полу и его товарищам по заточению приходится выносить бесконечную череду мучительных хирургических процедур: пневмоторакс, торакоскопия, торакопластика, пункции и лобэктомия, но приносят они только бесконечные боли, нагноения, зловоние и ни капли надежды. Эллис описывает происходящие так, словно, находясь в санатории, Пол висит на дыбе:Снова и снова пункции, снова и снова переливания крови. Из-за постоянного нагноения у Пола в грудной клетке росло давление, требовались регулярные экссуффляции. В перерывах… приходила сестра Мириам делать внутривенные инъекции или взять пять кубиков крови, чтобы измерить скорость седиментации. ‹…› Дюжина внутримышечных уколов ежедневно, и ягодицы с бедрами так болели, что казалось, будто он лежит на груде раскаленных углей. ‹…›
День и ночь не более чем временные отрезки общего цикла его лихорадки. И хотя рассудок он не утратил, его существование было чисто физическим – кусок ноющей воспаленной плоти, Пол чувствовал себя не более чем суммой ее функций и ощущений{161}
.Однако, изучая этот каталог мучений, не следует забывать, что Эллис описывает жизнь не в традиционном санатории, созданном согласно концепциям Бремера и Трюдо, где лечение было исключительно соматическим и основывалось на принципе полного покоя. Эллис описывает закат эпохи санаториев, когда во многих учреждениях пациентов препоручили заботам хирургов и местом, где осуществлялось лечение, были уже не веранды, а операционные залы. Важно отметить, что в реальности Дерек Линдсей начал свое страшное знакомство с Бриссе только после увольнения из армии в 1946 г.