Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

Именно этим, конечно же, объясняется, почему — в сюжете, который я извлек из исповедных ведомостей и привел в главе 3, — номинально православная Матрена Герасимова, ее сын Алексей и внучка Васса в течение долгого времени старательно «исправляли» свою семейную историю, чтобы в результате в приходских ведомостях оказаться незамужними сестрами с холостым братом. Если уж поморки последовали примеру спасовок, для молодых женщин из предположительно спасовских дворов пример отказа от брака должен был быть еще более притягателен. И действительно, если в позднем периоде XVIII в. мы еще можем обнаружить женщин из предположительно спасовских дворов в Купле и окрестностях, которые решились выйти замуж, в начале XIX в. я не нахожу таких примеров — вплоть до 1830-х гг., когда почти все молодые спасовки пошли под венец. При том что, как я говорил, в позднем периоде XVIII в. родители-спасовцы не распоряжались брачным выбором своих дочерей, влияние на него их местной религиозной общины, по всей вероятности, неуклонно росло и в конце концов стало абсолютным. Между тем большинство отказывавшихся от брака молодых девиц, скорее всего, полагали, что у них есть веские причины оставаться старыми девами, поскольку они живут в мире, лишенном Божьей благодати и таинств, в мире, покинутом Богом, где они могут надеяться только на то, что их равнодушный Создатель — из одному Ему известных соображений — когда-нибудь проявит к ним интерес. Такой ход мыслей был в полном согласии с экзистенциалистским отчаянием, заложенным в основу учения Козмы Андреева и пронесенным «живыми покойниками» из Олонецких лесов во вторую половину XIX в.

Глава 6. Баки: сопротивление браку на новых лесных рубежах

В мае 1799 г. император Павел даровал бывшей воспитательнице его детей графине Шарлотте Ливен имение в селе Баки. В январе 1800 г. ливенский управляющий Карл Хеннеманн отдал вотчинным крепостным ряд распоряжений. Одно из них гласило: отцы должны отдавать дочерей замуж. Распоряжению предшествовали следующие события. Сын Шарлотты Кристоф, проверяя ревизскую сказку от 1795 г., заметил в ней большое количество холостых мужчин и незамужних женщин и приказал Хеннеманну выяснить, в чем причина. Крепостные объясняли это по-разному: предыдущая владелица, княгиня Елена Алексеевна Долгорукова, позволяла родителям принимать решения о браках своих детей; родители в свою очередь, в особенности матери, предпочитали оставлять дочерей дома в качестве рабочей силы; местные попы требовали за венчание больше, чем крестьяне могли заплатить. Граф велел Хеннеманну проследить, чтобы все холостые парни от 20 до 35 лет и все девки от 18 до 25 в ближайшую Масленицу были обвенчаны.

Далее последовало вышеупомянутое распоряжение: родители не должны чинить браку препятствий, не должны пытаться подкупить вотчинных служащих, а дочерям не следует злоупотреблять своим правом давать (или не давать) согласие. Девки, которые откажутся к назначенному сроку выйти замуж за стоящих женихов, не имея веских причин, мешающих им вступить в брак, будут отправлены к графине в Санкт-Петербург для обучения ремеслу. Незамужние в возрасте от 25 до 35 лет, в зависимости от обстоятельств, будут исполнять господскую работу. Если они плохого поведения, то подлежат высылке — так же как и дурные мужики. Если отец слишком беден, чтобы сосватать сына, ему выдадут беспроцентный заем из «добродетельной казны», а если он пользуется доброй славой, то долг будет ему прощен[427]. Хеннеманн также упоминает, что у него есть экземпляр указа Его Императорского Величества от 17 марта 1765 г., устанавливающий, сколько священник может взимать за совершение каждого таинства, копии которого он разошлет во все деревни[428].