Эпизод 2. Антиканон

- С коньяком?

- И с коньяком тоже.

Впервые за вечер захотелось улыбнуться. Искренне. И надеяться, что запаса пустой болтовни хватит надолго.

Они прошли внутрь. Ее гость быстро оглядел комнату: белое на белом. Белые стены и белый пол. В середине черный несимметричной формы диван, по которому белой каплей растекалось мохнатое покрывало. Окно в половину стены. И только в стороне – сразу и не заметишь – заваленный датападами и распечатками черный рабочий стол.

- Я сейчас, - она ушла на кухню.

Оглянулась. Отсюда было хорошо видно, как удобно расположился на диванчике Скайуокер. С краю – и она это оценила, потому что терпеть не могла парней, которые считали, что раз их пригласили войти, то нужно плюхнуться седалищем точно в центр.

Пока кухонный дроид что-то с чем-то размешивал, Падме нашла маленькие черные чашечки и бутылку, на две трети выполнявшую ее обещание. Потом она вернулась в комнату с подносом в руках.

- Как вам мой беспорядок, - она кивнула в сторону рабочего стола, - в армии, конечно, такого нет?

- Или это не армия. Давно здесь живете?

- Год. Кажется, - она огляделась, - придется поставить все это прямо на диван.

- Вам нравится Корускант?

- Как он может не нравиться?

- Вы правы.

Падме уловила сожаление. А ведь у него, подумала она, и не было никогда дома. И, конечно, он не хотел, чтобы его мать осталась на Татуине.

Надо было что-то сказать.

- Вы здесь надолго?

- Четвертого обратно.

- Сегодня прилетели?

- Вчера. Сегодня я был на приеме.

- Да? А у кого?

- У канцлера.

- Сочувствую, - вырвалось у нее.

- Почему?

- Не знаю, - а теперь пришлось объясняться. - Терпеть его не могу, честно говоря.

Скайуокер хмыкнул.

- А раньше вы говорили, что Палпатин – самая большая загадка в галактической политике и что он ведет себя так, чтобы быть удобным всем.

- Так ведь это то же самое «терпеть не могу», только в развернутом виде. Нет? Именно это мне и не нравится – то, что он удобен всем. Если его оставили на третий срок – это только подтверждает то, что я сказала. Его не понять. И он будет канцлером еще три года.

- А потом?

- Найдет себе другую должность. Такое не то..., - она запнулась и спешно поправилась, - такие нигде не пропадают.

- А вы знаете, что у него экономическое образование и даже степень?

- Знаю, ну и что? У большинства наших сенаторов такое образование. Или юридическое. Да и со степенями там полно народа.

Он тонко улыбнулся, и поднес чашку к губам. Падме пожалела, что высказалась. Тем более так и с такими эмоциями.

А Скайуокер что-то держал в себе. Не был этот прием пустой формальностью, поняла она. Хм, а какие еще бывают формальности?

Надо что-то сказать, снова вспомнила Падме.

- Вы читали статью?

- Мой командир был в восторге, - он кивнул.

- Вам сильно досталось?

- Ну, раз я здесь сижу, значит, не сильно. Притом, ведь это он дал разрешение на интервью.

Скайуокер опять улыбнулся и опять что-то недоговорил.

Как и раньше.

Как всегда.

Падме принялась снова разливать кофе по чашечкам и почувствовала, что на нее смотрят. Захотелось стряхнуть с себя этот взгляд. И одновременно – пересечься с ним.

Это она и сделала.

А ведь он не фальшивит, подумала Падме. Он просто не договаривает.

Фальшивит здесь кто-то другой.

- Вы так и не выпили свой коньяк, - сказала она.

- Вы тоже.

Глянула в полупустую чашку. Долила кофе спиртным. Выпила одним глотком. Чашку она из рук не выпустила – слишком та была еще теплая.

- Можете брать пример, - сказала она. На иронию сил не хватило.

Скайуокер отвел взгляд на пустую белую стену.

Зачем он вообще пришел, спросила себя Падме. Просто так? Если бы он не пришел, у меня был бы прекрасный вечер. Я бы еще пару часов злилась из-за этого дурацкого проекта, а потом завалилась бы спать. А сейчас? Сейчас можно задать массу дурацких вопросов. Целый список. Самый дурацкий: как у вас дела? Вопрос, на который никогда не получишь честного ответа. Потому что... потому что его не может быть. Как у вас дела на дредноуте, капитан Скайуокер? Почему «Викторию» считают лучшим кораблем флота? Наших читателей интересует, как вам удалось в двадцать четыре стать командиром? И как вы сумели завоевать признание экипажа? Расскажите что-нибудь о ходовых испытаниях дредноута. Что это вообще такое, ходовые испытания? Мы хотим все знать о наших героях. А теперь о сражении у Эхиа. Как вам удалось победить? С каким чувством вы шли в этот бой? О чем вы думали, стоя на мостике? А что бы вы хотели сказать своим соратникам, читающим наше издание?

Завтра.

Это будет завтра.

Улыбаться, выглядеть свежей и привлекательной, и снова улыбаться.

- Спасибо, - вдруг сказал Скайуокер.

- Что? – она не поняла.

- Спасибо.

Он аккуратно поставил чашечку на поднос и поднялся.

- Вы уже уходите?

Ну вот, сказала она себе. Дурацкий вопрос номер один ты уже задала. Молодец.

- Вы устали, - сказал он.

- Вы тоже.

Он легко поклонился и этим поставил домашнее кофепитие на уровень того официоза, где полагается беседовать только о погоде, театре и музыке. Вышел в прихожую.