Эпизоды

Не всем дано

Не всем дано, прожив треть века
И даже жизнь всю целиком,
Такого встретить человека
И быть его учеником.

Кем были мы до встречи с Вами?!
Заумно мыслящим сырьём,
В костре науки лишь дровами,
Желавшими пылать огнём!

И мы без внутренних терзаний
Свою судьбу вручали Вам
И верили без колебаний,
Как верят только лишь богам.

Вы судьбы наши брали в руки
И к цели той, что там, вдали,
К вершинам подлинной науки,
Как верный компас, нас вели.

С времён Максвелла, Ома, Холла
И даже с бронзовых веков
Известно: основатель школы
Живёт в умах учеников.

И мы горды, что в школе Вашей
Учились жить, дерзать, творить,
Пить хмель науки полной чашей
И новые пути торить.

Вы в жизни – наш руководитель,
В науке – крёстный наш отец,
В текстильном приводе – учитель,
В культуре, в такте – образец.

Пусть годы пенсионной скуки
Желают лишь для простаков.
Вы ж подготовьте для науки
Не меньше ста учеников.

15.05.72.

В целом жизнь потекла в русле благоприятных событий: интересная работа со студентами, да ещё когда я и сам по возрасту недалеко ушёл от них, научная работа по хозяйственным договорам, которые регулярно заключал Анатолий Михайлович с помощью Главка текстильной промышленности в Иванове. Однако буквально через полгода случился казус, существенно повлиявший на направление моих интересов в научной работе. Анатолий Михайлович вызвал меня и спросил, на каком основании я, без его разрешения, подал в Московское издательство «Текстильная промышленность» заявку на издание книги по электроприводу для текстильных машин. Я ответил, что никакой заявки я не подавал. Он настаивал на том, чтобы я позвонил в издательство и попросил изъять моё предложение по книге. И я впервые набрался смелости и отказал своему научному руководителю, сказав твёрдо, что, поскольку никакой заявки я не посылал, то и звонить никуда не буду. Не знаю, как Анатолий Михайлович решил эту «проблему», но больше мы с ним этот вопрос не обсуждали. Да и никаких запросов от издательства не поступало.

А что произошло? Как я писал выше, теория упругих связей при защите диссертации никого из приводчиков не заинтересовала. Но моим вторым оппонентом был А. Н. Шмелёв, доцент Московского текстильного института, и он, как специалист по текстильному производству, сразу почувствовал и оценил всю новизну и значимость поднятой мной проблемы. Жил он в Москве, издательства почти все расположены там. У него уже был опыт работы с издательством «Текстильная промышленность», в котором были изданы его книги по электроприводу в текстильной промышленности, в частности в соавторстве с нашим преподавателем из Ивановского текстильного института. И А. Н. Шмелёв подал заявку на книгу по этой тематике, включив меня соавтором. При этом он ни меня, ни А. М. Быстрова в известность не поставил, полагая, очевидно, что это безусловное благо для авторитета Ивановского энергетического института и работающих в нём преподавателей. Что подвигло Анатолия Михайловича на такую реакцию, сказать сложно, ведь он не принимал никакого участия ни в постановке проблемы, ни в её разработке. Но вот если бы книга была издана, то в советское время это служило бы для меня несомненным подспорьем в моем научном и карьерном росте, ведь издать книгу в Советском Союзе, да ещё в центральном издательстве, было чрезвычайно сложно. Недаром такие случаи в то время были у нас в институте единичны.

Почти сразу после защиты мной кандидатской диссертации тогдашний ректор института Юрий Борисович Бородулин, проверив меня в качестве председателя экзаменационной комиссии по приёму в институт (очевидно, он оценил мою работу положительно), назначил меня начальником научно-исследовательского сектора (НИС) института. Было очень интересно вникать в разнонаправленные научные работы всех кафедр и способствовать организации их выполнения, от чего я получал истинное моральное удовлетворение. Естественно я хорошо знал и всемерно помогал хоздоговорным работам кафедры электропривода, на которой я работал.