Эпизоды одной давней войны

Теперь уже сама Амалазунта пытается смирить его чрезмерное рвение. Пугало слишком расходилось, пугалу бы не стоило усиленно двигаться. Ей совсем не нужно, чтоб Теодат справился со своими выборами сам, получил признание у знати, той ее части, которая признает только наследство по крови. Для этих людей Теодату нужно только показать себя, показать лишь то, что он совсем не так плох, как о нем думали до сих пор, и вполне сойдет за правителя, коль сходили предыдущие. Он может даже выползти на противопоставлении себя Амалазунте как лучшего претендента и сделать вид: дескать, это ему с самого начала надо было быть на ее месте - Италия бы только выиграла. Амалазунте, понятно, совсем ни к чему такой поворот. Его победа на выборах старейшин почти очевидна теперь, но так же плоха для нее, как его поражение, которое не исключено. А ей не очень-то хочется кусать локти во время прений, во время доводов очередного выступалы и видеть, как поток уносит ее хрупкие кораблики, предоставленные самим себе, вышедшие из-под ее власти. Его победа - его задранный нос. Как бы родственничек не проявил прыти и по заключению союза с теми, кто его не терпел, выбирать не собирался, но ее ненавидел все же сильнее и голосовал только ради уничтожения своего давнего врага. Она прекрасно все понимает, ее чутье на редкость прозорливо. Тогда, если опасения не напрасны (хотя Теодат, по ее мнению, все тот же тюфяк), следует поступить таким образом. Преданную ей готскую знать ничего не стоит склонить на сторону Теодата, она уже на его стороне благодаря заступничеству самой Амалазунты (при помощи этой же знати она и заблокирует его потом); нейтралов, которые за наследование по крови, Теодат сам привлечет к себе, а оппозицию, самых ярых, признающих одного Теодориха и никого из его последователей, считающих, что идея государственного руководства неузнаваемо извращена, надо поставить перед фактом. Теодат получает власть без выборов - вот факт, из рук Амалазунты, но это уже грязная сплетня, и с ней необходимо бороться.

Едва Аталариха отпели, едва смолк епископ, внесли гроб с телом в фамильный склеп, поставили в нишу, едва заперли склеп, как провозглашен новый царь. Готы бегут с похорон в панике, прямо в траурных одеждах, ругаются последними словами, хватаются за мечи. Спокойно, ребята! Во дворце безликие солдаты через метр (единоначалие и единообразие - два священных признака войска тут налицо) один от другого, Амалазунта в трауре, но пикантная: успокойте же их. Готы выходят к готам, по-товарищески просят прекратить шум. Царь избран законный, настоящий, достойный муж: в его уме они убедились за прошедшие недели, от бога - не от людей, от бога, понятно, лучше. Они уверены, что предложат лучшего? Ведь вовсе нет! Где возьмут, кого? Кандидатов-то почти и нет, а если есть, надо еще посмотреть, кто его знает. Уверены они, что за их кандидата будут голосовать большинство старейшин с правом решающего голоса,- нет, не уверены. Тут, на троне, никто не идеал, идеалы берутся из зародышей, из матки общественного развития. Теодат нетверд, и его всегда можно переделать, поправить, перевоспитать. Он сам понимает такую необходимость, не откажется переделаться, и они общими усилиями, возможно, и создадут идеал. Второе: если они переживают о женщине, то могут быть спокойны: она отойдет на задний план и как правительница утратит авторитет. Весь ее авторитет держался на авторитарности, а доверия, кажется, и не было. Авторитарность кончилась, за Амалазунтой не остается даже права давать советов - они позаботятся, ее вышвырнут из дворца со всей ее византийской политикой. Страна пойдет по своему новоитальянскому готскому пути, пути прогресса.

Слова, все слова, слова одни - сколько таких слов приходилось слышать, а годы идут, Амалазунта находит все новые и новые возможности вцепиться власти в волосы и держаться за нее. Вот и теперь: они опять дали себя обойти, не проявили нужной твердости, не добились выборов. Оппозиционеры хриплыми голосами пытаются доказать, что дело принципа - были выборы или не были, а не в правящем лице. Смогли они восстановить прежний порядок назначения такого лица из своих рядов - один результат, не смогли и опять дали посадить себе на шею откуда-то сверху - другой. Так теперь и править будут - сверху, как насаживают. А этого-то и не следовало было допускать. Тот вариант, когда форма становится содержанием, а то, что раньше нерушимо принималось за содержание,- пустой формой. Так горячились, дебатировали, хрипели готы.