Эпоха человека. Риторика и апатия антропоцена

Неэффективным и ошибочным оказалось и решение экологов сосредоточиться на борьбе за введение системы торговли эмиссионными квотами в период президентства Барака Обамы. Эта тема отвлекла внимание общества, например, от мер по введению налога для компаний, причиняющих серьезный ущерб окружающей среде. К тому же торговля эмиссионными квотами породила множество патологий. Автор книги «Это меняет все» (This Changes Everything) описывает способы паразитировать на системе компенсаций за отказ от загрязнения. В книге Кляйн затрагивает и проблему выгодной продажи углеродных кредитов предприятиями, которые загрязняют окружающую среду. По ее словам, во многих странах «леса, являющиеся общим достоянием, превращают в частные лесные хозяйства и питомники, владельцы которых могут получать так называемые „угольные кредиты“»[555]. Это связано с уже упоминавшейся проблемой двойного учета выбросов парниковых газов.

С точки зрения канадской журналистки, опасность заключается и в узком понимании мер по стабилизации климата, характерном для основного направления экологического активизма[556]. Майкл Шелленбергер и Тед Нордхаус, приверженцы экомодернизма, о которых я уже писала в пятой главе, в книге «Прорыв. От смерти движения в защиту природы к политике возможности» (Break Through. From the Death of Environmentalism to the Politics of Possibility) справедливо заметили, что сторонники популярных экологических движений не предлагают плана действий, который бы вдохновлял на какие-то меры в нынешней критической ситуации[557]. Это один из главных симптомов апатии, свойственной эпохе антропоцена. Еще одна серьезная проблема — нежелание экологических активистов создавать какие-либо структуры и институты, особенно в Северной Америке[558].

Схожего мнения придерживается и Спет, полагая, что экологическое движение до сих пор опиралось по большей части на решения, которые претворялись в жизнь средствами политического контроля. Оно носило прагматический и преобразовательный характер. Его сторонники шли на компромиссы. Но переговоры по экологической обстановке не принесли ничего, кроме разочарований, а соглашения оказались лишены конкретики и никого ни к чему не обязывали[559]. Выяснилось, что недостаточно доверять правительству, действуя в рамках существующей экономической системы и властных отношений. Аналитические центры, связанные с идеологией рыночного фундаментализма, получали больше поддержки и более щедрое финансирование. Им удалось эффективно препятствовать введению экологических мер и попыткам сократить объем выбросов парниковых газов. Основные силы экологического движения почти ничего не добились, а сотрудничество с правительством США в условиях лоббистской политики не принесло желанных результатов[560]. Вот почему многие экологические активисты и мыслители, сознавая слабость американской демократии, пытаются вести борьбу за охрану окружающей среды на уровне локальных сообществ. Они стремятся отстаивать права этих сообществ на конкретные экосистемы, воду или участки суши[561]. Вот только продиктованы эти стратегии скорее безысходностью.

В книге «Это меняет все» Наоми Кляйн подробно описывает не менее опасный и, как оказалось, скорее вредный «союз крупного бизнеса и зеленого истеблишмента»[562]. В частности, она упоминает деятельность организации Nature Conservancy. Компания ExxonMobil подарила этой организации землю в штате Техас, на которой она порекомендовала пробурить скважину и наладить добычу нефти и газа. Представители «зеленого истеблишмента» сотрудничают с энергетическими концернами. Так, WWF сотрудничала с Shell, а Nature Conservancy — с BP и Shell. Но хуже всего, что ключевые природоохранные организации, такие как та же Nature Conservancy, по меньшей мере до 2013 года вкладывали миллионы долларов из своего бюджета в энергетические предприятия, потому что они приносили наибольшие доходы! В 2007–2010 годах уже упомянутый «Сьерра-клуб», в свою очередь, принимал миллионы долларов от известной газовой компании. Организации зеленого истеблишмента инвестировали средства в акции Shell и BP. Только в 2013 году под давлением общественного мнения они начали принимать меры, которые должны были положить конец их отношениям с топливной промышленностью.

Решение первое: экологизация гуманитарных наук

Трудно предложить конструктивные решения обеих проблем: как климатического тупика, так и слабости современной экологической мысли. На их поиск направлены усилия многих интеллектуалов и активистов. Безусловно, это тема для отдельной дискуссии. В этом разделе я хотела бы выборочно обсудить лишь часть тех постулатов, которые выдвигались в контексте обозначенных выше проблем.