Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России (1725–1762 гг.)

К счастью, до нас дошли документы Бирона, хотя далеко не все. Разрозненные части этой документации (сметы содержания вооружённых сил, различные проекты в области финансов, подаваемые Сенатом доклады о количестве решённых и нерешённых дел, ведомости доходов с дворцовых волостей и пр.) на немецком и русском языках сохранились в различных коллекциях бывшего Государственного архива и ещё ждут своих исследователей.[986] Но сохранившиеся документы и переписка свидетельствуют об объёме работы, которую приходилось выполнять фавориту.

Новый придворный «кумир» приучил должностных лиц доставлять ему необходимую информацию в виде донесений «для препровождения до рук её величества». Часть поступавших к фавориту бумаг была написана на немецком (или специально переводилась для него), но документы на русском всё же преобладают. Бирон обзавёлся секретарями и канцеляристами для разбора корреспонденции и сочинения ответных посланий. Пришлось и самому учиться: тетрадка из архива Бирона свидетельствует, что фаворит изучал грамматику и лексику русского языка, несмотря на вполне возможную нелюбовь к нему.[987]

Среди бумаг Бирона на первое место можно поставить «рапорты» и доклады от различных «мест» и должностных лиц. Одним из первых П. И. Ягужинский начал в 1731 г. посылать Бирону свои донесения из Берлина.[988] Так обер-камергер вникал в хитросплетения большой европейской политики: посол знакомил его с причинами несогласий Австрии и Пруссии, рассказывал о событиях при прусском дворе и прусской политике в Польше.

Бывший соперник Миних теперь подавал рапорты о работах на строительстве Украинской линии, о движении по Ладожскому каналу, о возвращении беглых солдат на службу, о вакансиях в полках и успехах учащихся только что основанного им кадетского корпуса; во время русско-турецкой войны он подробно отписывал «светлейшему герцогу» из походов.[989] В одном из писем А. П. Волынского Бирону (1732 г.) мы читаем, что, посылая «рапорт в Кабинет её императорского величества», Волынский, вместе с тем, «с того для известия» послал копию на имя Бирона; в другом (1733 г.), прилагая на немецком языке «экстракт» своих доношений в Кабинет, он просил Бирона «оный по милости своей приказать прочесть». По-немецки писал Бирону из Гааги российский посланник А. Г. Головкин, сообщая о дипломатических новостях, а также поздравляя обер-камергера с праздниками и благодаря его за дозволение замужества дочери.[990]

Только что назначенный главой морского ведомства адмирал Н. Ф. Головин отправлял на имя фаворита «всеподданнейшие рапорты» о состоянии русского флота; отчитывался о количестве и вооружении кораблей, о строительстве мостов через Неву и даже о собранных за проезд по ним деньгах. В. Н. Татищев докладывал о работе уральских горных заводов и конфликтах с частными владельцами, в том числе с могущественными Демидовыми. Купцы-компаньоны Шифнер и Вульф сообщали о продаже казённых товаров и полученных казной доходах.[991]

Придворные отчитывались о выполнении поручений: «Сиятельнейший граф, милостивой государь мой!.. При сём доношу вашему сиятельству: по приказу вашему вчерашняго числа смотрел я на конюшенном дворе стоялых лошадей, а имянно: четыре агленские нововыводные почитай все без ног и на них вашему сиятельству никак ехать невозможно, а приказал готовить для вашего седла старую рыжую аглинскую; да из новых дацких две лошади, одна серая, а другая бурая, обе с просадом, и велел чистить и проезжать берейтору по всякой… день до вашего приезду, а лучше этих лошадей здесь никаких не имеется. Сие донесши, рекомендую себя в неотменную милость, и остаюсь со всенижайшим почтением», — докладывал камергер Борис Юсупов, отправленный Бироном проинспектировать придворную конюшню и распорядиться насчёт собственного выезда.

Командующие армиями Б.-Х. Миних и П. П. Ласси и командир действовавшего в Иране корпуса В. Я. Левашов докладывали Бирону о ходе военных действий; с просьбами и донесениями обращались к нему губернаторы (С. А. Салтыков, Г. П. Чернышёв, Б. Г. Юсупов; И. И. Румянцев); военные чины (А. И. Тараканов, М. М. Голицын-младший, И. Б. Вейсбах). На имя обер-камергера поступали доклады и рапорты из Военной коллегии, Адмиралтейства, Соляной конторы, Медицинской канцелярии и других учреждений.