Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России (1725–1762 гг.)

Такая ситуация вокруг важнейшего государственного документа показала отсутствие не только прочных правовых традиций, но даже элементарного порядка в важнейшем вопросе российской государственности. В 1727 г. ещё не было открытой схватки за власть — «партии» сумели договориться, пусть и ценой крушения надежд Екатерины. Однако политический компромисс, приведший к дезавуированию петровского устава о наследии престола 1722 г., не был закреплён юридически. В России наступала «эпоха дворцовых переворотов». Через некоторое время соперничавшие «партии» перестанут обращать внимание на правовые акты, а дворцовые «революции» задним числом будут объяснять божественным промыслом и единодушной волей подданных.

Фортуна Меншикова

Воцарение Петра II стало последним успехом светлейшего князя. Однако завещание Екатерины гласило, что вместе с ним «администрацию имеют вести наши обе цесаревны, герцог и прочие члены Верховного тайного совета». В тот же день 7 мая Меншиков стал адмиралом, а его сын — обер-камергером, то есть занял руководящую должность при дворе Петра II. Меншиков сразу же начал «расплачиваться» со своими сторонниками: Ю. Фаминцын был повышен до генерал-майора, А. Волков — генерал-лейтенанта; оба получили «деревни» из конфискованных имений Толстого и Девиера. И. И. Дмитриев-Мамонов был произведен в подполковники гвардии, Головкин и Голицын получили по пять тысяч рублей, а Остерман — шесть тысяч. Одновременно Остерману была пожалована вотчина; но вице-канцлер (едва ли не единственный случай в то время) отказался от подарка, и «отписные» владения вернулись в дворцовый фонд.[614]

Уже через несколько дней, 12 мая, Верховный тайный совет вместе с Меншиковым счёл, что «государыням цесаревнам не о важных делах протоколов крепить не надобно». Дочери Петра I, таким образам, были фактически выведены из регентского совета — в его заседаниях они не участвовали; лишь на пяти заседаниях появился и герцог.[615] По форме это являлось нарушением только что объявленного завещания, то есть «тихим» дворцовым переворотом. В тот день светлейший князь стал российским генералиссимусом, хотя по Воинскому уставу Петра I «сей чин коронованным главам и великим владетельным принцам только надлежит».

Князь перевёз Петра в свой дворец на Васильевском острове; в Петербурге свирепствовала оспа, и Меншиков распорядился, чтобы никто из больных и их родственников не смел приближаться к его резиденции. Светлейший старался постоянно держать царя при себе: вместе с ним садился за обеденный стол, возил его то на конный, то на галерный двор, совершал развлекательные поездки по городу, в Кронштадт и свою загородную резиденцию Ораниенбаум.

Сразу же после похорон Екатерины (16 мая) начались приготовления к обручению Петра II с Марией Меншиковой. После консультаций правителей страны с церковными деятелями 25 мая 1727 г. Феофаном Прокоповичем был совершён обряд обручения. Синод повелел во всех церквях России поминать рядом с Петром II «обрученную невесту его благоверную государыню Марию Александровну».[616] Для неё был создан двор из камергеров, фрейлин, гайдуков, лакеев, пажей, во главе которого стояла свояченица Меншикова обер-гофмейстерина Варвара Арсеньева, с бюджетом в 34 тысячи рублей.

Перед смертью императрицы Меншиков и другие представители правящей верхушки в последний раз выказали способность к компромиссу; это позволило несколько разрядить «переворотную» ситуацию. После своего триумфа Меншиков уже полагал компромиссы излишними. Первым делом он разгромил кружок А. П. Волконской,[617] затем выдворил из России Анну Петровну вместе с её мужем-герцогом.[618]

Был упразднён Кабинет, кабинет-секретарь Макаров, по его позднейшим словам, «посажен… бывшим Меншиковым к испорченым делам в Камор-колегию в неволю»; его заместитель И. А. Черкасов переведён в обер-секретари Синода. Отправился в Сибирь по воле Меншикова обер-церемониймейстер граф Санти как «в тайном деле весьма подозрительный». Под военный суд был отправлен генерал-фискал Алексей Мякинин, в своё время выявивший злоупотребления князя. В июле 1727 г. получил отставку сенатор А. А. Матвеев.

Юный царь внешне соответствовал предназначенной ему роли: не разлучался с детьми своего опекуна и интереса к государственным делам не проявлял. Единственное известное его увлечение — охота — тоже контролировалось Меншиковым, который сопровождал Петра в поездках по окрестностям Петергофа. Там же для игры и обучения императора в июле 1727 г. была заложена «потешная» крепость Петерштадт.[619]

Сам же князь находился на вершине славы. «На меня извольте быть благонадёжны»,[620] — обращался к «высокорождённому любезному дяде и князю» в личном письме глава Священной Римской империи Карл VI. Однако его посол Рабутин уже 20 (31) мая предупреждал: в интересах Вены предложить Меншикову «княжескую аренду» в Силезии, но возможен и «упадок кредита» князя — сестра императора сообщила, что тот «внутренне питает к предлагаемой ему невесте большое отвращение».[621]