Эпоха мертвых. Москва

Клин пришлось проезжать насквозь, трасса его не огибала. Мертвяков на улицах было мало, но ощущение того, что они поблизости и в достаточном количестве, висело в воздухе грозовой тучей. Стало откровенно неуютно, хотелось даже скомандовать, чтобы прибавили ходу, но сдержался, мало ли на что налетишь на нешироких, в сущности, улицах? И оказался прав, на самом выезде из города, где дорога ныряла под какой-то трубопровод, стоял сгоревший остов автобуса, мимо которого едва удалось протиснуться нашему «садку». Надо бы отодвинуть, да черт его знает, почему он так стоит. Может, лучше проскакивать побыстрее мимо, как мы и сделали.

На окраине города к какому-то складскому зданию прижался большой грузовик, возле которого стояли два «уазика», милицейский и военный зеленый. Там же суетились люди в разномастном камуфляже и с разнотипным оружием, перегружая какие-то коробки в грузовик. Перед ними на земле валялись двое или трое убитых зомби, но больше никого вокруг не было. На нас посмотрели с подозрением, но агрессивности не проявляли. Отъехав подальше, мы притормозили, наблюдая, хотя пулемет в их сторону не поворачивали. Когда «садок» со вторым «уазиком» миновали мародеров, мы снова прибавили ходу, увеличивая дистанцию.

Дорога проскакивала насквозь деревни, и я обратил внимание на то, что в них не было видно ни мертвяков, ни, в большинстве случаев, людей. Зато хватало выбитых стекол в домах, а также следов от пуль.

– Слушай… а что тут творилось-то? – озадаченно спросил Шмель. – Уже какая деревня по счету пустая.

– Похоже, что народ отсюда просто откочевал, – сказала Маша. – Но не пойму почему. У главной дороги жить не так ведь плохо, нет?

– А черт его знает, – ответил задумчиво Большой. – Народ разный катается, закона нет, власти нет. Глядишь, и утомительно жить станет в таком месте.

– Точно, похоже, что отсюда просто съехали, – подтвердил я его догадку. – От греха подальше. Мы два КамАЗа встретили, помните? Там братвы полтора десятка было в общей сложности, немалая сила по нынешним временам. Мало ли что им понадобится?

– А что в деревне взять-то можно? – в сомнении спросила Маша.

– А деревенских, – высказал свою мысль Большой. – Крест на пузе, недолго до работорговли осталось.

– А чего осталось-то? – хмыкнул я. – На базаре рабы уже точно были, тут и сомнений нет. Там канал рыли, и вот те, кто на лопате был, точно под присмотром работали. И кем им еще быть? Или чехов тех возьми, с какими мы в Бирюлеве сцепились… Помните толпу свежих мертвяков на дороге?

– Помним, – ответил Шмель. – И чего?

– Руль за сто – они этих мужиков наловили где-то, привезли грузчиками работать. А когда основную их толпу в засаде выбили – пленных перестреляли, чтобы не возиться или злость выместить. Ранения-то у всех огнестрельные были.

– Очень похоже, – согласилась Маша. – Очень и очень. По-другому не объяснишь, по крайней мере.

У перекрестка в деревне Мошкине увидели нечто примечательное – три трупа в спортивных костюмах, висящие на столбе. Под ними приколочен огромный фанерный щит с надписью красной масляной краской: «Мародеры! Шаг в сторону от трассы – и хана! В беседу вступать не будем. Община «Шошенская». Если кто по делу – по предварительной договоренности». Ну и частота для связи, все как теперь водится.

Вот как… Похоже, что наша теория о том, что деревни у дороги опустели по причине близости к лихим людям, подтвердилась. А вот эти «бывшие лихие люди», что висят на столбе, попались в руки разгневанных местных. Кстати, если присмотреться, то примерно в километре от трассы можно разглядеть БТР, стоящий за баррикадой из бетонных блоков, укрывши его до самой башни, и направивший ствол пулемета в нашу сторону. По всему видать, предупреждение следует воспринимать всерьез, и эти самые «шошенские» долбанут по каждому, кто с асфальта в их сторону съедет. Для башенного КПВТ это не дистанция.

– Ладно, дальше двинули, – скомандовал я. – Нечего людей нервировать, а то шарахнут превентивно. Со скуки, например.

Следующий серьезный опорный пункт мы увидели в Эммаусе, том самом, где проходили ежегодные рок-фестивали. Пункт был действительно серьезный, из бетонных блоков и панелей, настоящий мини-форт. Судя по конфигурации, там не только без крупнокалиберных пулеметов, там и без минометов не обошлось.

Сразу же за Эммаусом была остроугольная развилка, «рогаткой». Прямо дорога шла в город, в Тверь, а левый ее рукав вел на объездную. И там мы увидели новый плакат, извещавший нас «черным по фанере»: «Въезд в г. Тверь только с пропуском. Объезд по Окружной». Никаких «штрафных санкций» нарушителям не обещали, но два танка и две БМП, стоящие за этой развилкой, прикрытые свежей земляной насыпью, заставляли принимать на веру то, что установленные правила лучше не нарушать. Люди, стоящие у техники и сидящие на броне, явно были военными. За заграждением из «егозы» расположились стройными рядами несколько строительных бытовок, между ними пристроилась полевая кухня, из трубы которой поднимался дымок. А ничего так устроились, безопасно и долгосрочно.