Эпоха открытий

Жаль, что пока это невозможно. Инфраструктура добычи ископаемого топлива, на котором держится развитый мир, не соответствует глобальным масштабам XXI в. – и даже нынешним масштабам. (Более подробно об этом см. главу 6.) Если развитый мир хочет сохранить уже достигнутое, а развивающийся мир хочет его догнать, сначала наш гений должен предпринять один из самых смелых шагов и отучить человечество от угля, нефти и газа. Инженерам-энергетикам уже удалось создать ряд потенциальных решений этой проблемы, от повышения КПД двигателей и возобновляемых источников питания, вполне достижимых в ближайшем будущем, до наноразмерных батарей, органических фотоэлементов и микроорганизмов, которые поглощают СО₂ и выделяют жидкое топливо.

Во-вторых, мрачные утверждения скептиков основаны на ошибочном применении закона убывающей доходности к человеческому творческому потенциалу. По их мнению, гений – это нечто вроде сосуда, наполненного шарами, каждый из которых представляет новую идею или технологию. Вначале сосуд был полон, но каждый раз, когда мы к нему возвращались, нам приходилось опускать руку за следующим шаром глубже, чем раньше. Однажды сосуд опустеет. Однажды мы полностью исчерпаем наш движущий потенциал [51].

Это впечатляющая метафора, но все обстоит с точностью до наоборот. Гений больше похож на смешивание ингредиентов в лаборатории алхимика. Каждый ингредиент представляет собой уже существующую идею или технологию, и вначале у нас их было всего несколько – немного соли, сахара и простых жидкостей. Но затем мы начали их смешивать, и некоторые вступили в реакцию с другими и образовали новые соединения. Прошло совсем немного времени, и наш лабораторный стол заполнился кислотами, спиртами и порошками. Теперь каждый раз, когда мы заходим в лабораторию, чтобы приготовить что-то новое, мы обнаруживаем более широкий выбор ингредиентов, чем раньше. Нет нужды бояться, что ингредиенты для работы когда-нибудь закончатся. Скорее следует опасаться того, что новые соединения и их возможные комбинации множатся слишком быстро и мы не отыщем в этой груде действительно полезные вещи.

Эта метафора гораздо точнее описывает наш нынешний опыт. Во всех отраслях науки скорость появления новых открытий, как правило, повышается, а не понижается – умножаются внутренние и внешние интеллектуальные контакты между различными дисциплинами, наши компьютеры и инструменты совершенствуются, а мы сами задействуем новые коллективные мощности, чтобы помочь ученым обрабатывать огромное количество возможностей.

Это особенно хорошо заметно в фармацевтической промышленности, где последние достижения в области разработки лекарств опровергли прежние прогнозы о том, что сосуд скоро опустеет [52]. Более глубокое понимание причин болезней, возникшее в результате секвенирования генома, наконец начинает приносить свои плоды. В 2013 г. был поставлен очередной рекорд общего количества новых лекарственных средств, выпущенных во всем мире (48), – и уже в 2014 г. он был превзойден (61) [53].

К недавним громким открытиям в области лекарственных средств относятся: новое оружие против сердечной недостаточности, которая в настоящее время является главной причиной смертности в стареющем мире; иммунотерапия, помогающая победить рак путем повышения собственной иммунной реакции организма; таблетки для борьбы с гепатитом С, более безопасные, быстродействующие и в два раза более эффективные, чем предыдущие инъекционные препараты; и новые методы лечения ВИЧ, которые дольше поддерживают здоровье пациентов и заменяют «коктейль» препаратов всего одной таблеткой в день [54]. Даже болезнь Альцгеймера, с которой уже было отчаялась справиться фармацевтическая промышленность, теперь оставляет шансы на излечение. Первый лекарственный препарат, способный замедлить патологическую утрату памяти, возможно, появится уже через несколько лет [55]. В 2015 г., через тридцать лет упорного труда, компания GlaxoSmithKline объявила, что ее детские вакцины против малярии прошли заключительный этап испытаний. Если они будут одобрены, то смогут ежегодно спасать полмиллиона детских жизней [56].