Эпоха XX съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году

В такой опасной обстановке, писал далее Микоян, руководство партии находится в «фактическом состоянии прострации». По его оценке, ряд его членов понимают опасность сложившейся ситуации, из их выступлений можно сделать вывод, что все «упирается в вопрос о Ракоши» и хотят, чтобы инициатива его отставки исходила не от них, а от ЦК КПСС. Суслов якобы во время своего пребывания в Будапеште, заявил, что снятие Ракоши стало бы настоящим подарком для американцев.

Микоян не стал скрывать и основной на тот момент проблемы: по его мнению, главным является вопрос о персональной ответственности за необоснованные репрессии, проводившиеся в Венгрии до 1953 г. Причем в общественном мнении сложилось представление, что главным виновником является не М. Фаркаш[737], а именно сам Ракоши.

Когда Микоян предложил вариант «добровольной» отставки Ракоши, у его собеседников это вызвало якобы «радость» и «облегчение»[738] Состоявшееся вскоре заседание Политбюро ЦР ВПТ обсудило это предложение и его члены единодушно высказались за освобождение Ракоши от руководящей работы.

Микоян участвовал в данном заседании и, в частности, заявил, что советское руководство считает «ошибкой» исключение Надя из рядов ВПТ, хотя «своим поведением он это заслужил»[739]. Члены руководства ВПТ в свою очередь предложили Микояну от имени ЦК КПСС поговорить с Надем на предмет его возвращения в ряды партии[740].

Как далее писал в Москву Микоян, Ракоши все это время «вел себя правильно» и сам сказал, что уже думал об отставке[741].

На следующий день Микоян сообщил в ЦК КПСС о своей беседе по поводу кризисного положения в партии с секретарем Пештского обкома ВПТ Кадаром, который ему заявил, что многие члены партии требуют развернуть в ней «широкую критику» и укрепление «внутрипартийной демократии»[742].

Кадар посчитал, что Ракоши мог бы себя «спасти», если бы сразу после XX съезда КПСС стал бы сам исправлять собственные ошибки. На вопрос Микояна, верно ли утверждение, что в Венгрии в последний период укрепились антисоветские настроения, Кадар ответил отрицательно, хотя и оговорился, что антисоветизм существует в разных слоях венгерского населения, равно как и антисемитизм.

Микоян также поинтересовался относительно настроений в среде бывших социал-демократов, которые подверглись репрессиям во время диктатуры Ракоши. Кадар отметил, что они занимают порой диаметрально противоположные позиции в отношении ВПТ[743].

Этот ранее репрессированный венгерский политик, судя по записи этой беседы, произвел на Микояна самое благоприятное впечатление.

В тот же день Микоян отправил в Москву еще одну информацию, теперь уже по поводу предварительного обсуждения кандидатур на пост руководителя ВПТ и его заместителей. Микоян заявил, что ему очень импонирует кандидатура А. Хегедюша[744].

Хегедюш, сославшись на трудности, отказался от поступившего предложения и высказался за кандидатуру Э. Гере[745]. Тот также взял самоотвод, сославшись на свое «невенгерское» происхождение и заявил, что видит на этом посту «этнического венгра». В свою очередь Гере предложил кандидатуру Кадара[746].

Очередное заседание ЦК ВПТ состоялось 16 июля, и на нем была одобрена кандидатура Э. Гере. Многоопытный в таких вопросах Микоян сразу заметил, и поспешил о своих догадках сообщить в Кремль, что Гере «в душе все время стоял за свою кандидатуру, но с условием, чтобы это не шло вразрез с желанием Москвы». Ракоши ушел со своего поста вынуждено, «в силу обстоятельств». При этом, предположил Микоян, он все же надеялся, что его оставят в составе ВР ВПТ, но категорически против выступили другие участники заседания[747].

Таким образом, многоопытный Микоян поставил своих соратников по Президиуму ЦК КПСС, отправлявших его в Будапешт «поддержать» Ракоши, уже перед свершившимся фактом. И в этой ситуации в Москве уже ничего не могли поделать.

Микоян 16 июля отправил в Москву следующую телеграмму, содержание которой было напрямую связано с позицией лидеров Союза коммунистов Югославии в венгерском вопросе. Во время обсуждения ситуации внутри ВПТ на заседании ВР, некоторые его участники обвинили югославское руководство в активной поддержке «оппозиционных враждебных элементов» посредством югославских СМИ, в том числе главного партийного печатного органа СКЮ – «Борбы».

Микояна венгерские коллеги, наверняка зная, какие теплые отношения у него сложились с Тито и его соратниками, попросили «помочь» в улучшении отношений с СКЮ. Микоян, по его словам, уклонился от однозначно положительного ответа, мотивируя свою позицию тем, что югославская сторона может это воспринять как показатель «слабости» ВПТ и ее стремление попросить у них «помощи».