Эпохи Айры. Книга первая

Азален, в который стремились Хранящие, находился в стороне от разрушенного древнего Сьйола, в семи часах от Баргора. Хранящая с любопытством расспрашивала своих друзей о Сафире и Сьйоле, о котором она много читала в первые недели жизни в Айре. Ее будоражила мысль о том, что вскоре она должна была увидеть древний город древних жителей Сафира. Эниф желал отправиться к Азалену напрямик, но Цефея просила друзей чуть удлинить путь, предоставив ей возможность взглянуть на древний Сьйол.

— Я буду благодарна вам, если вы позволите мне посвятить этому всего пару часов нашего путешествия. — Говорила она. — Я столько читала о клане Шальхейм, что едва ли могу позволить себе не взглянуть на их город.

Друзья прибыли в Сьйол к закату. Его разрушенные ворота с трудом угадывались в зарождающихся сумерках. Покрытые льдом, они напоминали башни, подпирающие темный купол неба. Улыбка сошла с лица Цефеи, она спешилась и чуть растерянно оглядела безлюдные руины, занесенные снегом. Избранник Файро, бесшумно подойдя к Цефее, сжал ее руку.

— Цивилизации исчезают, растворяясь в иных народах. Это закон истории. — Сказал он. — Но нередко на осколках прошлого рождается что-то новое…

— И что же родилось на останках Шальхейм? — спросила Цефея, разочарованно оглядывая остова домов.

— Шаманы. — Без тени улыбки молвил Эниф, разглядывающий разбитый купол базилики, еще виднеющийся в надвигающейся темноте.

Несколько веков назад из руин Сьйола возник город, преклонившейся перед Императором и его властью. Быть может, кому-то удалось спасти крупицы своей культуры, но самобытность народа, жившего здесь тысячи лет, безвозвратно утеряна. За каждым покинутым домом кроется история семьи, что прошла долгий путь сражений за свободу Сафира. Еще в первые месяцы в Айре Рубин рассказывал Цефее о тех битвах, которые вели короли острова, отстаивая свое право жить прежней жизнью. Но в итоге они были повержены, а их города — разграблены и сожжены. Суеверия не позволили им возрождать старое, они принялись строить новое, а вместе с новыми стенами едва родившихся городов, они приняли веру, доселе им неизвестную. Оказалось, что гордый и вольный народ, чья сила вошла в предания, может бесследно исчезнуть среди страниц безжалостной истории. Стоит только подменить их культуру на новую веру и очередной пересказ истории. С миссией разрушения целого народа справилась кучка подкупленных шаманов, которых кораблями отправляли с восточных провинций на Сафир.

Хранящая брела по городу, с трудом угадывая в его силуэтах те зарисовки, что она видела в книгах о Шальхейм. За поворотом разбитой улицы показался заросший парк, сквозь который пролегала широкая мощенная дорога, ведущая к базилике, увеличенная копия которой стояла в Верхнем городе Алморры. Цефея прошла к приоткрытым дверям и, прислушавшись, скользнула в сумрак зала. Купол тонул во мраке, но сквозь его проломленный фрагмент пробивался свет восходящих лун. В нем Цефея разглядела необъятный зал с белоснежными, резными колоннами. Пол зала был устлан толстым слоем пыли, смешанной с землей и сухой листвой. Под ногами Цефеи этот ковер шуршал и смыгчал шаги, от чего Цефее казалось, что она шагает по пеплу. В ее памяти вспыхнуло давно минувшее событие, переданное ей самой Айрой. Здесь, в этом зале тысячу лет назад, были сожжены книги клана Шальхейм, вместе с оставшимися жителями, не пожелавшими принять новую веру.

Боль от этого воспоминания заставлю Хранящую застыть. Перед глазами мелькнуло бушующее пламя, жадно пожирающее бумагу и облизывающее обожжённую плоть. Цефея отшатнулась. За ее спиной скрипнула дверь. В зал вошел Рубин.

— Я видела этот зал во время лихорадки… — негромко произнесла Цефея. — Здесь горели книги… А затем кто-то разбил этот витраж…

Ее взгляд поднялся на высокое окно, лишенное стекла.

— Знаешь ли ты, что здесь когда-то был витраж с пятью заповедями клана? Когда-то они были в каждом центральном зале каждого из пяти кланов Сафира и каждый их хранил по-своему: кто-то скрывал их в мозаике, кто-то ткал гобелены, кто-то рисовал фрески, кто-то вытачивал на гигантским щите… Шальхейм, если верить легенды, выложил заповеди в витраже.

— Что они гласят?

— Дословно? Точный перевод никто не знает — вместе с языком мы утратили возможность принять мудрость предков Шальхейм. Примерный перевод я сейчас уже не вспомню — легенды клана Шальхейм я изучал очень давно. Но клан призывал неотступно верить в своих богов, непреклонно хранить верность своей семье, не допускать развязывание войн и междоусобиц… — Рубин указал на отсутствующую часть витража. — Две последние заповеди были отличительной особенностью клана. Одна призывала сохранять в клане справедливый суд даже к чужакам, а последняя… — Рубин грустно улыбнулся. — Она была скорее напоминанием.

— Напоминанием? — переспросила Цефея, оборачиваясь к другу. — Напоминанием чего?