Эпос сербского народа

Разве ты не отдал повеленье В рамазан не бражничать народу,

Не носить зеленые кафтаны,

Не носить и кованые сабли,

Не кружиться с девушками в коло? Марко водит с девушками коло, го Марко носит кованую саблю,

Что ни день — в зеленом он кафтане, В рамазан винище распивает.

Мало, что грешит он в одиночку,

Он еще муллам велит и ходжам,

Чтоб мы, турки, с Марко пировали». Только царь услышал это слово, Кликнул он двух верных скороходов: «Отправляйтесь к Марко, скороходы, Возвестите царское веленье, зо Чтобы Марко на диван явился». Побежали к Марку скороходы,

И в шатер к юнаку прибежали,

Марко пьет вино и веселится,

Да не чашей пьет он, а корчагой. Объявили Марку скороходы: «Ты, послушай, Королевич Марко! Царь-султан велит тебе, юнаку,

На диван немедленно явиться». Рассердился Королевич Марко,

40 Размахнулся он своей корчагой И ударил по лбу скорохода, Треснул лоб, корчага раскололась,

И вино и кровь перемешались.

Вот к царю явился Королевич,

Сел он возле царского колена, Соболь-шапку на лоб нахлобучил, Под рукою шестопер приладил, Приготовил саблю на колене.

Начал царь вести такие речи: so «Сын названый, Королевич Марко! Мой указ, наверное, ты знаешь,

В рамазан не бражничать народу,

Не носить зеленые кафтаны,

Не носить и кованые сабли,

Не кружиться с девушками в коло. Мне же люди добрые сказали, Горемыку Марко обвинили,

Что ты водишь с девушками коло,

Что ты носишь кованую саблю, во Что всегда в зеленом ты кафтане,

В рамазан винище распиваешь,

Да еще велишь ходжам почтенным, Чтоб они с тобою пировали!

Что ты шапку на лоб нахлобучил, Под рукою шестопер приладил, Приготовил саблю на колене?» Отвечает Королевич Марко: «Царь-султан, родитель мой названый! Коль я пью во время рамазана,

70 Значит, вера пить мне разрешает.

Коль ходжей почтенных угощаю, Значит, царь, я вынести не в силах, Чтоб я пил, а турки лишь глазели, Пусть в корчму ко мне они не ходят. Если я ношу кафтан зеленый,

Значит, мне к лицу кафтан, юнаку. Если подпоясал эту саблю,

Значит, я купил ее за деньги.

Коль вожу я с девушками коло, во Значит, молод я и неженатый,

Как и ты женат когда-то не был.

Коль я шапку на лоб нахлобучил, Значит, речь твоя мне не по сердцу. Коль я шестопер к себе придвинул И держу я саблю на колене,

Значит, нынче ожидаю ссоры.

Ну, а коль начнется ссора,

Смерть тому, кто ближе всех от Марка!» Оглянулся царь-султан турецкий,

90 Кто стоит тут ближе всех от Марка,

Ан, пред Марком никого и нету,

Только он один, султан турецкий.

Царь отпрянул, Марко следом прянул, И прижал султана он к простенку.

Тут султан пошарил по карманам, Подает юнаку сто дукатов:

«Вот тебе, мой Королевич Марко!

Ты поди и пей вино хмельное».

КОРОЛЕВИЧ МАРКО ПАШЕТ

Пьет хмельное Королевич Марко С Ефросимой — матерью своею,

А когда они напились вдоволь, Ефросима молвила юнаку:

«О сынок мой, Королевич Марко!

Ты набеги прекрати лихие,

Зло добра вовеки не приносит,

И твои кровавые рубашки Мне стирать, старухе, надоело, ю Лучше б, Марко, ты ходил за плугом, Да пахал бы горы и долины,

Сеял бы кормилицу пшеницу,

Вот и были б мы с тобою сыты!»

Марко мать послушался родную,

Взял волов и выехал на пашню,

Но ни гор он, ни долин не пашет, Пашет он султанские дороги.

Проезжают турки-янычары И везут на трех возах богатство, го Закричали янычары Марку:

«Эй ты, Марко, не паши дорогу!»

«Эй вы, турки, не топчите пашню!» «Эй ты, Марко, не паши дорогу!» «Эй вы, турки, не топчите пашню!» Надоело это Марку слушать,

Плуг с волами поднял Королевич, Перебил турецких янычаров,

И три воза отнял он у турок И отнес их матери-старухе: зо «Вот что, мать, я выпахал сегодня».

СМЕРТЬ КОРОЛЕВИЧА МАРКА

В воскресенье Королевич Марко Рано утром ехал возле моря,

Путь держал он на гору Урвйну. Только он взобрался на Урвину,

Начал конь под Марко спотыкаться, Обливаться горькими слезами. Огорчился Королевич Марко,

И промолвил Шарцу он с упреком:

«Что ж ты, Шарац, верный мой товарищ! ю Сотню лет служил ты мне исправно, Шестьдесят еще ты был мне верен,

И ни разу ты не спотыкался,

Лишь сегодня начал спотыкаться, Обливаться горькими слезами.

Что случится — то известно богу, Только, знать, хорошего не будет; Может, я, а может, ты сегодня Навсегда простимся с головою».

Лишь промолвил Марко это слово, го Кличет вила горная с Урвины, Призывает доброго юнака:

«Побратим мой, Королевич Марко! Знаешь ли, о чем твой Шарац тужит? Он тебя, хозяина, жалеет,

Потому что скоро вам разлука!»

Отвечает виле Королевич:

«Чтоб ты, вила белая, пропала!

Как могу я с Шарцем разлучиться,

Если мы объехали всю землю, зо Целый мир с восхода до заката!

Лучше Шарца нет коня на свете,

Лучше Марка нет юнака в мире.

До тех пор я с Шарцем не расстанусь, Головы пока не потеряю!»

Кличет вила белая юнака:

«Побратим мой, Королевич Марко! Шарац твой врагу не попадется,

Да и сам погибнуть ты не можешь От юнака или острой сабли,

40 От копья иль палицы тяжелой:

На земле никто тебе не страшен.

Поразит тебя, несчастный Марко,

Старый мститель бог, и час твой близок. Если ты словам моим не веришь, Подымись на горную вершину,

Посмотри с вершины той налево И увидишь две зеленых ели.

Поднялись те ели над горою,