Эпос сербского народа

Геземанн изучал народную поэзию южных славян не только по книгам в кабинете, но и среди певцов. Он интересовался техникой исполнения и музыкальным сопровождением (аккомпанемент, мелодия голоса, ритмика). Без достаточного основания немецкий ученый провозгласил Танасия Вучича из черногорского племени дробняки (живущего в окрестностях горы Дурмитора) лучшим современным гусляром Югославии. Вучич получил награды на конкурсах гусляров в Сараеве и Белграде в 1924 и 1927 гг. (конкурсы эти, по верному замечанию Мурко, портили гусляров, приучая их к лицедейству). Певческие приемы Вучича изучали, кроме Геземанна, музыковед Ф. Бекинг и стиховед Ф. Саран. В скором времени мода на Вучича в ученых кругах прошла. На самом деле, конечно, таких гусляров, как Вучич, было в Югославии в те времена немало.

В заслугу Геземанну следует, несомненно, поставить то, что он организовал исследование народной песни в Македонии. Его экспедиция при участии этнографов из г. Скопле и профессора Бекингена в начале 30-х годов нашего века посетила много городов и сел, в том числе Прилеп (родину Королевича Марка), Битоль, Охрид, Дебр (на албанской границе), Гос-тивар, Тетово.

Материал, собранный во время этой экспедиции, показал, что по художественным достоинствам македонские песни уступают «динарским», т. е. юго-западным с центром в Герцеговине. Однако было опровергнуто мнение о том, что македонские песни плохи и что эпическая традиция в этой области замерла. Были записаны песни о Королевиче Марке и даже Косове. Следует, впрочем, заметить, что не указано, пользовались ли певцы-, обычно певшие без гуслей в два голоса, народными книжицами, сербскими или болгарскими⁷⁹. Эта работа, положившая основание изучению македонского эпоса современными методами, в настоящее время продолжена и развита македонскими фольклористами.

В следующем поколении исследователей сербского народного эпоса, которые не ограничивались кабинетными штудиями, а по примеру Мурко и Геземанна отправлялись в самые отдаленные углы югославских провинций, где эпос еще мог сохраниться, следует прежде всего упомянуть А. Шмауса. В Санджаке и на Косовом поле он изучал эпос сербов-мусуль-ман и албанцев (обычно двуязычных). После нескольких статей о мусульманской эпике Bj Югославии, Шмаус написал большую работу, посвященную структуре краинской песни. Албанским и македонским эпосом занимались также Г. Элезович и Дж. Ружичич. Новые материалы по вопросам техники и поэтики гусляров были напечатаны в основанном А. Шмау-сом и Р. Меденицей специальном журнале «Прилози проучаван>у народне поези]е» (Белград, 1934—1938).

Можно сказать, что по горячим следам Мурко и Геземанна устремился в Югославию талантливый исследователь древнегреческого эпоса профессор Гарвардского университета Мильмэн Пэрри. В Париже он слушал лекции Мурко, читал Чадвиков и Радлова.

От Чадвиков Пэрри воспринял мысль об универсальности эпических процессов, охватывающих народы всех концов земного шара, но также усвоил неверную теорию о некоем «героическом веке», вечно повторяющемся, независимо от общественных и социальных перемен. Радлов и Мурко открыли американскому ученому, что в Средней Азии и на Балканах жива народная поэзия, что народные певцы этих краев — импровизаторы и что импровизация их подчинена известным законам. Из книг Чадвиков Пэрри почерпнул также сведения о русских исследователях былин_г особенно о Гильфердинге.

Конечно, не следует думать, что весь комплекс идей Пэрри был лишь суммой заимствования из трудов его предшественников. Парижская докторская диссертация Пэрри отличается тонким анализом постоянных и повторяющихся элементов поэзии Гомера и техники древнегреческого эпического стиха. Пэрри писал, что он первоначально изучал стиль Гомера, не понимая, что этот стиль не только традиционный, но и устный ⁸⁰. В конце концов он пришел к заключению, что понять поэмы Гомера возможно, только проникнув в сущность устной поэзии. Он решил прежде всего ознакомиться с югославской народной поэзией и направился летом 1932 г. в Дубровник, где и встретился с автором этих строк.

Летом 1933 и 1934 гг. я сопровождал М. Пэрри в его поездке с целью изучения южнославянского эпоса по Герцеговине, Боснии и Далмации» Я вел записи текстов до того, как мы побывали в Загребе, где Пэрри купил парлограф. С осени 1934 г. я начал читать лекции в Белградском университете и не смог больше участвовать в эпических поездках. Американского ученого стал сопровождать его ученик Альберт Лорд, в те времена студент, впоследствии профессор Гарвардского университета. Он продолжил работу своего учителя после ранней смерти Пэрри в 1935 г.