Эпос сербского народа

Первые два варианта представляют распространенный и сокращенный вид той же антитезы. Третий имеет общность с первым, хотя мотив о виле разработан иначе. Традиция и выдумка, соединяясь, производят все новые и новые варианты, обновляют застывшие формы, приспосабливают их к иной драматической ситуации.

В «Простонародных песнях нынешних греков» Н. Гнедич верно заметил сходство некоторых форм греческого народного творчества со славянским. Он пишет:

«Песня, например, «Буковалл», своими сравнениями отрицательными: «Не быков ли то бьют, не зверей ли травят? Нет, то бьют не быков» и проч. ⁸, так сходствует с нашими песнями простонародными, что если бы не собственные имена и обстоятельства, нам чуждые, можно бы сказать, что это песнь русская, по-гречески переведенная. Род сих сравнений отрицательных, неизвестный древней поэзии греческой, составляет отличительное свойство нашей древнейшей поэзии и высшей, и простонародной; начиная с «Слова о полку Игореве» ⁹ до новейших песен простонародных ¹⁰ эти сравнения встречаются в них беспрерывно. Они встречаются и во многих песнях греческих» ^п.

Гнедич пишет о том, что Этолия, Акарнания, Эпир были убежищем греческих арматолов и клефтов, прославившихся своим сопротивлением туркам (стр. XXXVII — XXXVIII). Именно там сохранилось много славянских названий городов, гор, деревень. Он вполне основательно напоминает о проникновении славян в Элладу, начиная с VI в. н. э., ссылаясь на Константина Порфирогенета. К этому следует лишь добавить, что славянские элементы в Северной Греции не исчезли и в нынешнее время ⁸⁷. Гнедичу было знакомо и издание сербских песен Вука Караджича, где он находит те же «лирические приступы» (например, о птице, прилетающей к герою или героине), что и в русских и в чешских песнях (стр. XXXV).

Таким образом мы видим, что поэзия южных славян оказала известное влияние на соседние народы, на албанцев и на греков.

Радлов в своем знаменитом исследовании киргизского эпоса перечислил вкратце постоянные образы («картины»), свойственные народному эпосу. Если сопоставить киргизские «готовые стихи» с сербскими или русскими, то значительное количество типических повторяющихся образов будут весьма схожи, сохраняя, конечно, и свою специфику, так, например: конь, одежда, вооружение бойца, его приезд _и отъезд, женская красота, вещие сны* переодевание, темница («зиндан»), поединок. Можно настаивать и на разнице — скачки и состязания борцов у южных славян редки. Разнятся и волшебные явления (мифологический мир). Пейзажи в песнях сербов реже, чем у киргизов или казахов. Реалистические элементы в песнях южных славян преобладают над чудесными, чего нельзя сказать о якутском эпосе.

«Готовые стихи» сербского эпоса могут быть общеюгославянского распространения, но также областными, местными, наконец индивидуальными, свойственными только одному гусляру. Следует произвести анализ на имеющихся материалах, учитывая опыт Гильфердинга и современной советской школы фольклористов. При этом необходимо принять во внимание, что областные системы не являются закрытыми и что наблюдается проникновение мусульманских «готовых стихов» в сербские — христианские (особенно с XVII в.). Это проникновение, естественно, происходило прежде всего в смежных областях. Гусляры гайдуков и ускоков были во многом учениками своих злейших недругов — мусульман Северной Боснии. Через Приморье, Герцеговину и Санджак боснийские образы проникали в Черногорию и в Северную Албанию.

Рассмотрим прежде всего зачины сербских эпических песен, обычно — в отличие от мусульманских — избегающие длиннот. Они могут быть восклицаниями, привлекающими внимание слушателей:

Боже правый, чудо-то какое!

или же констатацией известного состояния перед событиями:

Был когда-то Банович Страхиня!

Расхворался Дойчин воевода.

Царь Мурат на Косово собрался.

Многие начала являются типичными формулами, в которых, особенно-во второй части стиха после цезуры, легко заменить одно имя другим:

По дороге // (едет бег Костадйн).

Ужинает // (Королевич Марко).

Славу славит // (Лазарь, князь'' могучий).

Выходила // (царица Милица).

Можно спеть и так:

По дороге // едет лютый Муса.

Из дворца может выйти не только Милица, но и Джурджева Ирина. Тогда; поется:

Выходила // Джурджева Ирина

Начальный стих:

Раз приснилось // матери Ивана

изменяется в зависимости от содержания. Так, например:

Раз приснилось // жене Радована и т. д.

_i

Встречаются в сербском эпосе и запевы, напоминающие присказки и прибаутки наших сказителей. Обычно югославские издатели печатают их отдельно от текста эпических песен. Эти запевы легко приспосабливаются» к различному содержанию, а иногда не имеют с ним никакой связи ⁸⁸.

Особой разновидностью запева является призыв вилы или ворона-вестника. Вила и вороны обычно вещают беду. Так, например, клич вилы в песне «Женитьба Стояна Янковича»:

Не зажглась еще заря на небе И Денница лицо не открыла.

Кличет вила белая с вершины Зеленеющей горы Авалы.

(Вук, II, 94)

Ср. в эрлангенской рукописи (100 лет до песни Вука):

Не зажглась еще заря на небе,

А взывает пребелая вила,