Эра Дракулы

Челленджер желал «поговорить» с визитерами. Братья Мориарти были не настолько близки, чтобы подпускать его к пришельцам. Они ожидали следующего переводчика-лампочку – Пизли или Болсовера, того, кто вытянет короткую соломинку. По какой-то причине головному телефону Паркера был нужен «теплый» оператор. Многие вампиры обладали экстрасенсорными способностями, но, похоже, другого качества. Меня не спрашивайте. Я-то предпочитаю честное надувательство, а от него с чтением разумов никакой радости.

Профессор Мориарти руководил операцией негласным способом. Морской министр эффективно превосходит премьер-министра во время военных действий на море. Супостат со звезд делает королевского астронома нашим боевым командиром. Из практических целей профессор говорил не только от лица Британской империи, но и от планеты Земля. Если бы Стент верил в то, что происходит, то, наверное, самовоспламенился бы от зависти.

Один большеголовый, с башкой, взгромоздившейся на худое как щепка тело, смотрел вниз, в ямы, на своих восемнадцать кузенов из совершенно далекой семейной ветви. Мориарти покачивался. Он облизывал тонкие губы. Кажется, своим раздвоенным языком он уже говорил с марсианами.

А потом заклятие разрушилось.

Сэмми швырнул кепку в яму и встряхнул длинными маслянистыми черными волосами. Двумя пальцами сорвал картонный нос, продемонстрировав внушительный шнобель, и когтями соскреб то, что осталось от бороды. Его грудь расширилась, разрывая швы униформы. Он сбросил гогглы. Горящие глаза под ними принадлежали совсем не слуге. Я понял, кто передо мной.

С криком он перемахнул через гребень ближайшей ямы.

Марсиане взглянули на него, в их глазах появилось нечто, наподобие паники. Нижние щупальца переплелись, когда триады сошлись ближе. Девять превратились в три.

С каждым следующим шагом Сэмми все больше походил на берсерка.

Его зубастая пасть могла проглотить пушечное ядро. Вместо пальцев появились лезвия. Когти на ступнях прорвали ботинки.

Он срезал всю триаду одним ударом.

Он был первым вампиром, попробовавшим марсианской крови.

Испил хлещущего зеленого ихора, а потом выплюнул его потоком в лица уже мертвых жертв.

Я посмотрел на Мориарти. В кои-то веки тот был поражен.

– Кто это? – спросил он.

– Сэмми. Мой носильщик. Вы его послали.

– Разве мы? – профессор обратился к брату.

У полкана Джима не нашлось слов.

Марсианская нога, изорванная в клочья и уже гниющая, шлепнулась у наших ног.

Сэмми завыл, призывая свою стаю, и они присоединились к нему. Джурек с лицом, как у пса, рванул в яму, за ним последовали остальные карпатцы. Несколько вампиров в хаки тоже нарушили строй, чтобы толкаться, рвать и уничтожить, обуянные – чем?.. зеленой жаждой?

Я тоже ее услышал.

В усах, в клыках, в крови.

Опустившись на четвереньки, я рванул прочь от профессора и полковника, прыгая над горячими осколками стекла, лицо у меня горело, когда я приблизился к цилиндру. Я услышал треск винтовок, но не понял, то ли стреляли по мне, то ли наоборот – прикрывали.

Профессор мог заставить меня пойти против своих инстинктов – убедить совершить что-то нужное ему, даже заставить поверить, что это я сам все придумал, исполняя его приказания. Так все и шло с тех самых пор, как мы встретились и я вступил в ряды фирмы. Нет, мне это не нравилось – я это даже ненавидел, – но были и плюсы. Без Мориарти меня бы уже убили несколько раз.

Сэмми делал кое-что другое. И в этом не было ничего тонкого или умного.

Его зов отменял рациональную мысль. Он говорил с тигром, а не с человеком.

Все об этом знали, но предпочитали забывать о том, что он повелевает зверями земными, обитателями подводными и мышами небесными. Его кровная линия протянулась через вампирский род венозными телеграфными проводами, дрожа от приказов, которые было невозможно игнорировать. Остатки мыслей, чувств, сдержанности отбрасывались прочь. Существовала только его воля. Наши клыки были его клыками. Наши руки были его когтями.

Мы превратили марсиан в требуху.

Я попробовал это зеленое вещество. Отвратительное на вкус, мерзкое, будоражащее…

…и как некоторые виды грибов или спорыньи, кровь пришельцев принесла мгновенные яркие видения. Мечты или фантазии, или воспоминания тел, откуда она хлынула.

Я вижу огромную пушку на Марсе. Плоские равнины красной пыли. Море песка и драконов, плавающих в нем.

Я чувствую чудовищную тяжесть земной гравитации.

Я смотрю на двуглазых мясных карликов этой планеты с отвращением и ужасом. Чувствую укусы их примитивных орудий. Хочу обескровить их, сжать в своих кольцах, повесить их шкуры на свой военный пояс.

Я умираю, как умерли марсиане.

Когда с командой второго цилиндра было покончено, мы, стая, начинали бороться за объедки – но Сэмми воззвал снова, в этот раз негромко. Он приказал остановиться.

Потом повел нас к третьей яме. В этот раз с жестоким расчетом.

Мы стояли на гребне, слыша только Сэмми. Я видел открытые рты, пока на меня кричали. Большая часть войск, которая еще держалась в стороне, теперь присоединилась к стае. О братьях Мориарти позабыли.