Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках

Самыми первыми и успешными контрабандистами были португальцы, которые с самого начала XVI в. имели свой плацдарм на южноамериканском побережье. Торговля Португалии с Бразилией была сравнительно не стеснена ограничительными правилами. В первые годы небольшие поселения были основаны рубщиками фернамбукового дерева (бразильское дерево с желто-красной древесиной, используемое в производстве мебели и красителя бразилина. – Пер.), но кроме того, что это были временные пристанища лесорубов, они служили источниками пополнения запасов пресной воды для кораблей, которые время от времени заходили сюда по пути в Индию, и источниками пополнения запасов хлеба из маниока для невольничьих судов. Позднее торговля, которая велась через множество маленьких портов, разбросанных на побережье длиной 2000 миль, уже не поддавалась никакому регулированию. Сахар, который пользовался высоким спросом в Европе, был главным предметом этой торговли. В конце XVI – первой половине XVII в. бразильские плантации поставляли большую часть сахара, потребляемого в Европе, и импортировали значительное количество промышленных товаров не только для нескольких тысяч португальцев-плантаторов, колонистов и их рабов, но и для незаконного реэкспорта в Испанскую Америку. Peruleiros, бразильские контрабандисты, действовали в правильно расположенном районе, чтобы использовать путь через «черный ход», которым пренебрегали испанцы. Товары отправляли из южных портов Бразилии вверх по течению Ла-Платы и везли на мулах через горы от Тукумана в Потоси́ и даже Куско и Лиму, где, не заплатив испанских таможенных пошлин или конвойный налог, они конкурировали с законным импортом, доставленным с перешейка. Этими товарами были в основном ткани и скобяные товары, которые – раз в Португалии была неразвитая промышленность – изначально ввозили из Северной Европы, а также рабы.

Работорговля стала коммерческим звеном между испанской и португальской империями задолго до объединения корон. В XVI в. португальцы были единственными европейцами, имевшими бараки для рабов в Западной Африке и поддерживавшими регулярные контакты с правителями, поставлявшими им рабов. Португальские работорговцы не только поставляли рабочую силу на бразильские плантации; неофициально до 1580 г. и открыто после этого года они продавали рабов плантаторам испанских владений в Карибском море, на рудники Новой Испании и через Буэнос-Айрес – на рудники Потоси́. Так как невольничьи корабли со своим «скоропортящимся» грузом не ждали никаких конвоев, португальские поставщики получили право – благодаря ряду asientos (исп. договоров) с правительством Испании – плавать напрямую из Лиссабона в Испанскую Америку. Многие невольничьи суда пошли еще дальше и плавали безо всякой лицензии из Гвинеи. Искушение избежать уплаты пошлин, отправляя и другие товары, наряду с рабами, было очевидным. Ни одному регламенту или договору, заключенному с испанской короной, не удалось ни остановить контрабанду, ни – ввиду нехватки судов – обеспечить достаточный подвоз рабов.

Первым иностранцем, который систематически пользовался этой возможностью, был Джон Хокинс. Во время правления королевы Марии и в первые годы правления королевы Елизаветы англичане занимали достаточно прочное положение, чтобы стараться добиться мирной торговли с Америкой. Отношения между Англией и Испанией были дружескими.

Испанское правительство даже могло использовать предложение доли в торговле с Индиями в качестве политического «козыря в рукаве». В худшем случае при виде английского торгового корабля его не приняли бы за пирата, как французский корабль. Из двух товаров, пользовавшихся самым большим спросом в Индиях, – тканей и рабов – англичане производили первый и могли купить и перепродать второй с риском иметь неприятности с португальскими властями; об этом риске они тревожились все меньше и меньше по мере роста мощи своего военно-морского флота. У Хокинса была, по крайней мере, обоснованная надежда получить у испанцев какую-нибудь торговую лицензию; он не был контрабандистом, он был готов платить все положенные по закону пошлины. Он заявил, что в обмен на лицензию он готов и может помочь испанцам в борьбе с карибскими пиратами, в частности уничтожить источник проблем – поселение французских гугенотов, возникшее на побережье Флориды.