Эрагон.Брисингр

- Ах, оставь это мне, - сказал Орик и постучал по боку своего носа. – У меня есть план. Но мы должны действовать осторожно, так как эта ситуация величайшей сложности. В течение многих долгих лет такого предательства не случалось. Как постороннему, тебе не понять, как отвратительно, что мы обнаружили то, что один из нас напал на гостя. То, что ты – единственный свободный Всадник, оставшийся противостоять Гальбаториксу, только ухудшает преступление. Дальнейшее кровопролитие может все же быть необходимо, но в настоящее время оно приведет только к очередной войне кланов.

- Война кланов могла бы быть единственным способом поступить с Аз Свелдн рак Ангуин, - обратил внимание Эрагон.

- Я думаю нет, но если я ошибаюсь, и война неизбежна, мы должны обеспечить, чтобы это была война между остальными кланами и Аз Свелдн рак Ангуин. Это не будет так уж плохо. Вместе мы сможем сокрушить их за неделю. Война с расколом кланов на две или три группировки, однако, уничтожит нашу страну. Крайне важно тогда, чтобы прежде, чем мы обнажим свои мечи, убедить другие кланы в том, что это сделал Аз Свелдн рак Ангуин. В конце ты позволишь магам из разных кланов проверить твои воспоминания о нападении, чтобы они могли увидеть, как это произошло, так мы покажем то, что случилось и что мы не инсценировали это для нашей собственной выгоды, а?

Эрагон колебался, вынужденный открыть свое сознание незнакомцам, затем кивнул на трех гномов, сложенных друг на друга.

- Что насчет них? Разве их воспоминаний будет не достаточно, чтобы убедить кланы в вине Аз Свелдн рак Ангуин?

Орик скривился.

- Вероятно, да, но чтобы быть полными (доказательствам), вожди кланов настоят на подтверждении их твоими воспоминаниями, и если ты откажешься, то Аз Свелдн рак Ангуин будет утверждать, что мы скрываем что-то от собрания кланов и что наши обвинения – не что иное как клеветническая выдумка.

- Очень хорошо, - произнес Эрагон. – Если я должен, то должен. Но если кто-то из магов собьется с пути туда, куда они не думали, даже случайно, у меня не будет другого выбора, кроме как выжечь то, что они видели, из их воспоминаний. Есть некоторые вещи, которым я не могу позволить стать общеизвестными.

Кивая, Орик сказал:

- Да, я могу подумать о по крайней мере одной трехлапой информации, которая вызвала бы у нас некоторый испуг, и если бы она была раструблена повсюду на земле, а? Я уверен, что вожди кланов примут твои условия – поскольку у них у всех есть свои собственные тайны, которые они не хотели бы обсуждать – так же, как я уверен, что они прикажут своим магам продолжать, независимо от опасности. У этого нападения есть возможность возбудить такую суматоху среди нашего народа, что гримстборитхн будут чувствовать себя вынужденными определить правду о нем, хотя она может стоить им их самых искусных магов.

Выпрямившись затем в полную степень своего ограниченного роста, Орик приказал, чтобы узников убрали с декоративной входной площадки, и отпустил всех своих подчиненных, не считая Эрагона и группы из двадцати шести его самых лучших воинов. Изящным взмахом Орик ухватил Эрагона за левый локоть и повел его к внутренним комнатам своих залов.

- Сегодня вечером ты должен остаться здесь, со мной, где Аз Свелдн рак Ангуин не рискнет ударить.

- Если ты имеешь в виду сон, - произнес Эрагон, - я должен предупредить тебя, что не смогу отдохнуть... не сегодня ночью. Моя кровь все еще кипит от суматохи сражения, и мои мысли также тревожны.

Орик ответил:

- Отдыхать или нет, это как ты захочешь; ты не нарушишь мой сон, так как я натяну толстый шерстяной колпак низко, до глаз. Я советую тебе попробовать успокоиться, однако – возможно каким-то из методов, которым эльфы научили тебя – и вернуть какую сможешь силу. Новый день уже близко, но остается несколько часов до того, как собрание кланов будет созвано. Мы оба должны быть настолько бодрыми, насколько возможно, для того, что должно произойти. То, что мы сделаем и скажем сегодня, определит окончательную судьбу моего народа, моей страны и остальной части Алагейзии... Ах, не смотри так мрачно! Думай об этом вместо того, что нас ждет: успех или неудача, и я, конечно же, надеюсь, что мы одержим победу, что наши имена будут помнить до конца времен за то, как мы вели себя на этом собрании кланов. Это достижение, по крайней мере, наполнит твое сердце гордостью! Боги непостоянны, и единственное бессмертие, на которое мы можем рассчитывать, - это то, что мы достичь своих подвигов. Известность или позор, любое из этого предпочтительнее того, чтобы быть забытым, когда ты покинешь это царство.