Эрагон.Брисингр

Часть его самого потянула назад и не позволила бы ему принять богов гномов и ограничить его личность и его смысл благополучия чем-то, чего он не понимал. Также ему было трудно признать, что, если боги действительно существуют, то боги гномов единственные. Эрагон был уверен, что, если бы он спросил Нар Гарцвога или кого-то из кочевых племен, или даже черных священников Хелгринда о том, реальны ли их боги, они поддержали бы превосходство своего божества так же энергично, как сейчас это делала Глумра. «Как мне предполагается определить, какая из этих религий истинная?» - спросил себя он. Только потому, что кто-то придерживается определенной веры, не обязательно означает, что его путь – истинный… Возможно, ни одна религия не содержит всей правды мира. Возможно, каждая религия содержит фрагменты истины, и наша ответственность в том, чтобы определить эти фрагменты и сложить их все вместе. Или возможно эльфы правы, и нет никаких богов. Но разве могу я знать наверняка?

Глубоко вздохнув, Глумра пробормотала фразу по-гномьи, затем поднялась с коленей и закрыла альков шелковым занавесом. Эрагон также встал, вздрогнув, когда его уставшие от сражения мускулы растянулись, и проследовал за нею к столу, где они со стулом вновь обрели друг друга. Из каменного буфета, встроенного в стену, женщина-гном взяла две оловянные кружки, затем достала пузырь, полный вина, с потолка, где он висел, и разлила напиток себе и Эрагону. Она подняла свою кружку и произнесла тост по-гномьи, который Эрагон изо всех сил постарался повторить, и затем они выпили.

- Хорошо-то как, - сказала Глумра, - знать, что Квистор все еще жив, знать, что даже сейчас он разгуливает в одеяниях, достойных короля, наслаждаясь вечерним пиршеством в чертогах Морготала. Пусть он обретет еще больше чести на службе у богов!

И она выпила снова.

Едва опустошив свою кружку, Эрагон начал было прощаться с Глумрой, но она предупредила его движением руки.

- Есть ли у тебя укрытие, Губитель Шейдов, где ты будешь в безопасности от тех, кто желает твоей смерти?

После чего Эрагон рассказал ей, что ему предполагалось скрываться под Тронжхаймом, пока Орик не отправит посыльного за ним. Глумра кивнула, коротко и решительно, и сказала:

- Тогда ты и твои спутники должны ждать здесь, пока не прибудет посыльный. Я настаиваю.

Эрагон начала было протестовать, но она покачала головой.

- Пока в моих жилах течет кровь, я не позволю мужчинам, сражавшимся бок о бок с моим сыном, томиться в сырости и темноте пещер. Позови своих спутников, и мы будем пировать и веселиться в эту мрачную ночь.

Эрагон понял, что не получится уйти, не обидев Глумру, так что он позвал своих охранников и переводчика. Вместе, они помогли Глумре приготовить обед, состоящий из хлеба, мяса, и пирога, и когда всё было готово, они уселись есть, пить и разговаривали до поздней ночи. Глумра была особенно оживленна; она пила больше всех, смеялась громче всех, и первой делала остроумные замечания. Сначала Эрагон был потрясен ее поведением, но затем он заметил, что ее улыбка никогда не затрагивает глаз и что, когда она думает, будто никто не смотрит на нее, радость сходит с ее лица, и выражение его (лица) становится мрачно спокойным. «Развлекать нас, - заключил он, - ее способ помянуть своего сына, так же как и скрывать свое горе о смерти Квистора».

«Я никогда прежде не встречал никого, подобного вам», - думал он, наблюдая за нею.

Далеко за полночь, кто-то постучал в дверь хижины. Хундфаст провел внутрь гнома, облаченного в полную броню и кажущегося раздраженным и обиженным; он продолжал глядеть на двери и окна и затененные углы. Рядом фраз на древнем языке он убедил Эрагона, что является посыльным Орика, а затем представился:

- Я - Фарн, сын Флоси… Аргетлам, Орик настаивает, чтобы ты вернулся как можно быстрее. У него полно важных новостей относительно сегодняшних событий.

В дверном проеме Глумра схватила Эрагона за левое предплечье стальными пальцами, и когда он пристально поглядел в ее кремнистые глаза, сказала:

- Помни свою клятву, Губитель Шейдов, и не позволяй убийцам моего сына избежать возмездия!

- Не забуду, - пообещал он.

35. Собрание кланов

Гномы, стоящие на страже у палат Орика, бросились открывать двустворчатые двери, которые вели внутрь, когда Эрагон шагнул к ним.

Входная площадка за ними была длинной и витиеватой и оборудована тремя круглыми сиденьями, обитыми красной тканью, установленными в ряд внизу, в середине комнаты. Вышитая драпировка украшала стены вместе с вездесущими беспламенными фонарями гномов, в то время как на потолке было высечено изображение известного сражения из гномьей истории.

Орик стоял, совещаясь с группой своих воинов и несколькими седобородыми гномами Дургримст Ингеитум. Когда Эрагон приблизился, Орик повернул к нему свое мрачное лицо.

- Хорошо, что ты не задержался! Хундфаст, ты можешь удалиться к своим обязанностям теперь. Мы должны поговорить наедине.