Эрагон.Брисингр

Синеватый лучи вылетели из ладони Эрагона между ним и поверхностью шара - ослепляющий веер, словно демонстрация, которая затмила свет от других шаров и отбелила все светло-голубоватый. Эрагон закричал с болью, когда лучи поразили его глаза и наклонил свою голову, щурясь. Затем что-то задвигалось в шаре, словно спящий дракон разворачивался, и чье-то присутствие вошло в его сознание, отбрасывая в сторону его защиту, словно она была сухими листьями для осеннего шторма. Он задышал с трудом. Необыкновенная радость наполнила его; что бы ни было шаром, казалось, он состоял из дистиллированного счастья. Ему нравилось быть живым, и все вокруг радовало его в большей или меньшей степени. Эрагон заплакал бы с чистой радостью, но у него не было больше контроля над телом. Существо держало его на месте, мерцающие лучи все еще сверкали из ладони, пока он порхал по его костям и мускулам, задерживаясь на местах, где он был ранен, и затем возвратился к его сознанию. В приподнятом настроении был Эрагон, поскольку присутствие существа было таким странным и таким неземным, что ему хотелось сбежать от него, но в его сознании нигде нельзя было спрятаться. Он должен был остаться в тесной связи с пламенной душой существа, в то время как оно рыскало по его воспоминаниям, мчась от одного к следующему со скоростью волшебной стрелы. Он задавался вопросом, как оно может охватывать так много информации так быстро. Пока оно искало, он попытался исследовать сознание шара взамен, изучить то, что он мог о его природе и происхождении, но оно не поддалось его попыткам понять его. Несколько впечатлений, которые он тщательно подбирал, столь отличались от тех, что он находил в сознаниях других существ, - были непостижимы.

После окончательного, почти мгновенного круга по его телу, существо ушло. Связь между ними порвалась, как скрученный канат при слишком большом натяжении. Доспехи из лучей, обрисовывающие руку Эрагона, исчезли в забвение, оставляя позади пылающие розовые изображения, мелькающие в поле его зрения.

Снова изменив цвета, шар перед Эрагон сжался до размера яблока и присоединился к своим товарищам в кружащемся вихре света, который окружал его и Арью. Жужжание увеличилось до почти невыносимой степени, и затем вихрь разорвался наружу, как брошенные в разных направления сверкающие шары. Они перегруппировались где-то в ста футах от неясного лагеря, бросаясь друг на друга как борющиеся котята, затем помчались прочь на юг и исчезли, словно их никогда и не было здесь. Ветер упадал до легкого бриза.

Эрагон упал на колени, с протянутой рукой в ту сторону, куда шары ушли, чувствуя себя опустошенным без счастья, которое они дали ему.

- Кто… - спросил он и затем должен был откашляться и начать снова – его горло было настолько сухим. – Кто они?

- Духи, - сказала Арья. Она села.

- Они не похожи на тех, которые вышли из Дурзы, когда я убил его.

- Духи могут принять много разных обликов, продиктованных их капризами.

Он моргнул несколько раз и вытер уголки своих глаз спинкой пальца.

- Как кто-то может переносить, чтобы поработить их магией? Это чудовищно. Я стыдился бы назвать себя чародеем. Гарх! И Трианна хвастается тем, чтобы быть им. Я запрещу ей использовать духов или исключу ее из Дю Врангр Гатта и попрошу, чтобы Насуада изгнала ее из варденов.

- Я не действовала бы так поспешно.

- Конечно же ты не думаешь, что правильно для магов вынуждать духов повиноваться их желаниям... Они настолько красивы, что… - Он остановился и покачал головой, преодолевая эмоции. – Любой, кто вредит им, должен быть избит до полусмерти.

С намеком на улыбку Арья сказала:

- Я считаю, что Оромис должен был все же обратиться к этой теме, когда ты и Сапфира оставляли Эллесмеру.

- Если ты имеешь в виду духов, то он упоминал о них несколько раз.

- Но не с большими подробностями, я полагаю.

- Возможно нет.

В темноте переместились очертания ее фигуры, когда она наклонилась в одну сторону.

- Духи всегда вызывают чувство восторга, когда они хотят общаться с нами, кто сделан из материи, но не позволяют себе обманывать тебя. Они не такие доброжелательны, довольные или веселые, как они делают, чтобы ты верил. Угождение тем, с кем они взаимодействуют, - их способ защиты. Они очень не хотят быть привязанными к одному месту, и они давно поняли, что если человек, с которым они имеют дело, счастлив, то он или она, менее вероятно, будут задерживать духов и удерживать их как слуг.

- Я не знаю, - сказал Эрагон. – Они заставляют тебя чувствовать себя так хорошо, что я могу понять, почему кто-то захотел бы держать их поблизости, вместо того, чтобы освободить.

Она пожала плечами:

- Духам очень трудно предсказывать наше поведение, как и нам их. Они имеют так мало общего с другими расами Алагейзии, разговор с ними даже самым простым, понятным образом - сомнительная перспектива, и любая встреча полна опасности, ибо никто никогда не знает, как они среагируют.

- Ни что из этого не объясняет, почему я не должен приказать, чтобы Трианна оставила колдовство.