Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

79. СЛАВНЕЙШЕМУ ПРИНЦУ ФИЛИППУ, ВОЗВРАЩАЮЩЕМУСЯ[281]

Здравствуй, Филипп, ненаглядный мой свет, повелитель народов.Здесь, наконец, ты наш милый, желанный. Увидеть нам далиБоги тебя — а у нас уж в душе и надежды свиданьяНе было. Здравствуй и радуйся! Боги да будут с тобою,Как и сыны от сынов, имущие позже родиться.Крепким навеки пребудь, и слава твоя не погибнет.

80. ДОСТОЧТИМЕЙШЕМУ ОТЦУ УИЛЬЯМУ, АРХИЕПИСКОПУ КЕНТЕРБЕРИЙСКОМУ[282]

Поэтов лебедями тонко сам Марон[283]Назвал, Уильям, — церкви всех прелатов честь;И дивно, что по мненью необычномуУ лебедя с поэтом совпадает все.Обоих белоснежна белизна, одинВесь в оперенье белом, сердцем чист другой.Приятен каждый музам, Фебу посвящен;Обоим им на радость струй прозрачных ток,И равно оба любят травянистый брег,10 Певучи равно оба, и сильней, когдаИх старость удручает, на пороге, смерть.Но кто познал природы тайны, говорят,Что лебедей не слышно, коль Зефиров нет.Так что ж дивиться, если в этот грубый век, —Во оны дни певучий, — хор поэтов смолк,Коль отовсюду Ноты воют, все глуша,И мрачные Бореи злобных и тупых,Благим же никому не ждать Фавониев.А если благодатно для талантов всех20 Фавор твоей повеет благосклонности,Как он и есть, тотчас во всей БританииУзришь поэтов чистых возрождение;И так они певучи, и так звонки, чтоЛьют к вышним звездам песню лебединую, —Пусть век их наш услышит и потомков век.

81. ЭТИМ СТИХОТВОРЕНИЕМ ЭРАЗМ БЛАГОДАРИТ ЗА ПРИСЛАННЫЙ ПОДАРОК[284]

О великий изысканности мастерИ первейший в науках, Кармельяно,Вот стихами тебе пиита скромныйВозмещенье дает за дар блестящий, —Так он золото медью возмещает.Но ведь что и богам самим сумел быБлагодарный, но скромный дать пиита,Как не ритмы свои и не размеры?А тебя одарять стихами, Пьетро, —В лес дрова приносить, а в море — волны.

82. ЗАМОК, В ПРОСТОРЕЧИИ НАЗЫВАЕМЫЙ ГАММЕНСКИМ[285]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература