Эрдейский поход

— В битве при Шойо[14] королевские войска потерпели поражение, — задумчиво и неторопливо отвечал Бранко. — Его Величество Бела Четвёртый бежал на Адриатическое побережье — в Далмацию. Брошенную государем страну обуял пожар войны. Кочевники захватили множество городов и обложили данью целые области. В такой ситуации неминуемо отыщутся горячие головы, обезумевшие от бессилия и жаждущие мести. Причём, мести страшной и любой ценой.

— Кто? — повторил свой вопрос Всеволод.

— Разные ходят слухи, — Бранко склонил голову набок, словно как раз и прислушивался к чьему-то шёпоту, — Чаще других говорят о шекелисах.

— Что за народ такой?

— Мадьярского племени. [15]. Эрдейская знать. Опытные и бесстрашные воины, издревле оберегающие рубежи Трансильвании. С воинственными и гордыми шекелисами прежде считался сам король. А ныне… Изгнанные из своих замков и вольных селений, разбросанные по горам и лесам, они лишились всего. Но шекелисы не приучены прощать обид. Многие из них посвящены в древние тайны и ведают о Мёртвом озере и проходе в Шоломанчу. А среди посвящённых всегда могут отыскаться сильные маги и потомки Изначальных. Остановить новых завоевателей с востока они не смогли, но…

— Кто-то пошёл по стопам дакийского царя и его жрецов? — нахмурился Всеволод. — Новое проклятье? Новая кровь в озёрные воды? Новый заговор из старых заклинаний?

— Возможно, — снова вслед за поднявшимися плечами волоха дёрнулись рукава его белой накидки. — Я повторяю — такое лишь возможно. Я точно знаю только одно: открыть заново пробитую однажды границу нетрудно. Для этого не нужно ждать года и века, как ждали порабощённые румеями даки. К тому же шекелисы хорошо знают эрдейские горы. Быть может, им удалось найти тайную тропу в обход замка-Сторожи или добраться до Мёртвого озера пещерами — сквозь неприступные хребты. Так или иначе, но татары покинули захваченный Эрдей, не пробыв там и года. А ушли они оттого, что проклятые земли вновь извергают тёмных тварей Шоломанчи…

Звонкий переливчатый посвист прервал затянувшуюся беседу, вернув Всеволода к действительности. А действительностью была сейчас узкая лесная тропка, на которой растянулась длинная вереница конных дружинников. Посвист напомнил: до Залесья ещё далеко, а дружина ещё не выбрались из русских земель. Где, кстати, тоже следует держать ухо востро, если не хочешь сгинуть в пути.

А вот — снова свист. Передовой дозор подавал сигнал: опасность!

— К оружию! — крикнул Всеволод.

Нужды в его приказе, впрочем, не было никакой. Дружинники и без того уже вцепились мёртвой хваткой в рукояти обнажённых мечей и ратовища копий. Воины Сторожи приготовились к бою.

Глава 11

Всеволод пришпорил коня и понёсся, проламываясь сквозь густые колючие заросли, — вперёд к дозорным. А разъезд уже возвращался — скакал навстречу.

— Засека впереди, воевода! — сходу доложил десятник Фёдор. — Навалено так, что ни обойти, ни объехать. И дружина при засеке немалая. Десятка четыре. А то и полусотня целая.

— Показывай, Фёдор, — приказал Всеволод.

Обернулся, махнул рукой остальным:

— За мной!

Далеко ехать не пришлось. Поднялись на заросший пригорок. А за ним…

Привстав на стременах, Всеволод разглядел завал из сучковатых брёвен и стволов с разлапистыми корнями. Лесины лежали друг на дружке поперёк тропы, между непролазных буераков. Не миновать никак…

Перед засекой — почему-то перед, а не за ней — суетились ратники в кольчугах и шлемах. Видать, тоже заприметили чужаков — вон, уже сдвинули пару брёвен, открыв узкий проход, и теперь спешно перебирались по ту сторону завала. Уводили коней, уносили оружие. Лишь с десяток воинов, вскочив в сёдла, направились к отряду Всеволода. Десяток — слишком мало для боя. Значит, едут для разговора. Или время просто потянуть хотят, пока вся засечная дружина не укроется за брёвнами.

Всеволод оглянулся. Его сотня ещё не подтянулась, так что атаковать сходу, всей дружиной не получится. Да и нужно ли оно? Хотят лесные стражи поговорить — так поговорим. А там уж видно будет.

— Э-гей! Кто такие? Пошто тайной тропой, аки тати лесные, пробираетесь? Куда направляетесь? Чего молчите? Кто за старшо’го у вас? — сразу насел с вопросами предводитель подскакавших всадников — пожилой воин с иссечённым шрамами лицом и длинными, свисающими ниже подбородка, седыми усами. Говорил грозно, по-хозяйски. Будто и не жалкий десяток за ним стоит сейчас, а добрая тысяча.

Всеволод тронул коня. Неторопливо подъехал к хорохорившемуся незнакомцу:

— Ну, я над этим отрядом главным буду. Зовут меня Всеволод. Только и ты уж представься, добр человек, прежде чем допрос-то учинять.

— Прохор я, — недовольно буркнул седоусый. — Полусотник засечный.

— И что ж это за полусотня такая дорогу путникам ни с того ни с сего перегородила?

— Да мы-то известно кто, — процедил седоусый. — Брянского князя Романа Михайловича воины. Слыхал, небось, о таком? Должен бы слыхать, раз из его земель выезжаешь.

— Выходит, здесь брянские земли заканчиваются? — Всеволод снова глянул на засеку. Там, в узком проходе, всё ещё бестолково толкались бойцы Прохора.