Эрик Сати

Успех песенок, которые исполняла Полетт Дарти, практически не повлиял на финансовое положение Сати: за 1903-й он получил всего лишь семьдесят сантимов авторских. В том же году Сати сочинил одно из своих самых известных произведений, уступающее в популярности только «Гимнопедиям»: Trois Morceaux en forme de poire («Три отрывка в форме груши»). Сати намеренно вызывает в памяти слушателя грушу – визуально, на слух, другими способами – и данная шутка была совершенно очевидна для его современников, знавших разговорное значение слова poire («груша») – тупица, дурачок. Этот жаргон широко распространился во время монархии Луи-Филиппа в первой половине XIX века, когда карикатуристы, насмехаясь над королем, изображали его лицо в форме груши, и к 1835 году ассоциация была настолько прочной, что даже простой рисунок груши мог рассматриваться как антироялистская сатира на короля-тупицу. Следующий уровень юмора – разъединение названия и музыкального содержания: в цикле семь пьес, а не три «отрывка», как заявлено в заголовке, в самой музыке нет явных структурных, философских или метафизических связей с грушей. И, наконец, название является, скорее всего, шуткой в адрес Дебюсси, остроумным ответом на снисходительное предположение более успешного коллеги, что Сати «надо развивать свое чувство формы», так как его пьесам не хватает четкой структуры[105].

Дирижер Владимир Гольшман позже вспоминал шутку, о которой ему рассказал сам Сати:

Все, что я должен был сделать, – это написать «Отрывки в форме груши». Я принес их Дебюсси, и он тотчас же спросил: «Почему такое название? Зачем?» – «Только лишь потому, мой друг, что вы теперь не сможете критиковать мои “Отрывки в форме груши”. Если они в форме груши, значит они не бесформенны»[106].

По своему содержанию, «Три отрывка» – нетрадиционная антология сочинений Сати начиная с 1890-х годов и вплоть до последних песенок и материала из «Сына звезд»: из семи пьес только первая не основана на более раннем материале. Сами «отрывки» формируют ядро произведения и обрамлены двумя вступительными частями («Манера начинать» и «Продолжение прежнего») и двумя завершающими фрагментами («Еще» и «Повторение»). Сочинение представляет собой замечательный конспект экспериментов и музыкальных стилей Сати, живая музыка кабаре и танцевальный язык соседствуют с более возвышенным и эзотерическим стилем экспериментов розенкрейцеров и Метрополийской церкви. Для Сати синтез этих двух стилей – предположительно высокого и очевидно простонародного искусства – имел важнейшее значение. «Сейчас поворотный момент в Истории моей Жизни, – пишет Сати. – В этом сочинении я выражаю свое уместное и естественное удивление. Поверь мне, несмотря на все предрассудки»[107].

К сожалению, изменения происходят не так быстро, как надеялся Сати. Он продолжал сочинять песенки для кабаре, и даже написал музыку к оперетте Pousse L’amour («Расти, любовь») на либретто Жана Кольба и Мориса де Фероди, художественного директора Комеди Рояль. Оперетта прошла в Париже и Ницце, пользовалась успехом и принесла Сати определенную славу. Но Сати опять в унынии, и в 1905 году, будучи уже почти сорокалетним и описывая себя как «уставшим от упреков в невежестве, в котором, можно подумать, я виноват», записывается в класс композиции и контрапункта в Schola Cantorum (лат. «певческая школа») – парижскую музыкальную академию, основанную в 1894 году Венсаном д’Энди, Шарлем Бордом и Александром Гильманом[108]. В течение последующих семи лет Сати днями работал над хоралами, фугами и другими академическими упражнениями, необходимыми для диплома, а по вечерам зарабатывал на жизнь, играя на фортепиано в парижских кабаре и мюзик-холлах. Эту работу в кафешантанах он позже назовет «самой идиотской и грязной из всех возможных»[109].

Глава 5 Школяр

Француз ли я? Конечно, да… Как вы себе представляете, человек моих лет и не француз? Вы такой забавный…

Сати