Эркюль Пуаро

– Наверняка. А вы хотите хитростью поймать меня. Заставить признаться, будто я имел дела с этой модной великосветской ростовщицей? Ну, уж нет, куда мне! Там совсем другая клиентура – дамы из высшего общества, наделавшие долги за карточными столами.

Пуаро встал.

– Я должен извиниться за то, что расстроил вас ложной информацией, – сказал он, направляясь к выходу. – Кстати, ради любопытства, почему это вы назвали доктора Брайанта доктором Хаббардом?

– Будь я проклят, если знаю, почему!.. Хотя, подождите-ка... Мне кажется, это ассоциация с флейтой. Знаете, есть такие детские стишки о собачке старой матушки Хаббард – Когда она вернулась в комнату, собачка играла на флейте... Иногда диву даешься, как все странно преломляется.

– Ах, да, флейта... Понимаете, вот такие вещи очень интересуют меня с психологической точки зрения.

Мистер Райдер засмеялся, услышав о психологии. Он всегда считал психологию самым глупейшим занятием.

Пуаро показался ему подозрительным.

Глава 19 ЯВЛЕНИЕ МИСТЕРА РОБИНСОНА

I

Графиня Хорбери, крепко сжав губы, сидела перед туалетным столиком в своей шикарной спальне в доме №315 по Гросвенор-сквер. На щеках ее сквозь солидный слой румян выступили совсем не подобающие ее лицу красные пятна.

В четвертый раз она перечитывала это письмо.

«Графине Хорбери.

Относительно покойной мадам Жизель.

Уважаемая миссис Хорбери!

В моих руках находятся некоторые документы, принадлежавшие ранее покойной леди. Если вас или мистера Раймонда Барраклафа они заинтересуют, я буду счастлив заехать к вам и обсудить связанные с этим вопросы. Или, может быть, вам будет угодно, чтобы я обратился с этим делом непосредственно к вашему мужу?

С уважением

Джон Робинсон».

Как глупо снова и снова перечитывать одно и то же! Как будто слова могут изменить свой смысл!

Она схватила конверт, вернее, два конверта, на одном из которых стояло «лично», а на другом – «совершенно секретно».

– Лично и совершенно секретно! Ах, негодяй! Какой негодяй!

«А эта лживая француженка еще клялась, что продумала все меры предосторожности, чтобы оградить клиентов от возможных неприятностей в случае своей внезапной кончины!

Черт бы ее побрал! Ну что за проклятая жизнь!

О, господи, мои нервы начинают сдавать! Это несправедливо! Как это все несправедливо!»

Дрожащей рукой она потянулась к бутылочке с золотой пробкой.

– Это меня успокоит, поможет собраться с силами...

Она поднесла бутылочку к носу, понюхала. Ну, вот!

Теперь она может думать! Так что же предпринять? Конечно, встретиться с этим человеком. Хотя где же достать деньги? Может быть, занять у этого ловкого спекулянта с Карлос-стрит?

Да об этом можно подумать и потом, еще есть время. Сейчас нужно увидеться с этим негодяем, выяснить, что он знает.

Она подошла к письменному столу и написала размашистым неровным почерком:

«Графиня Хорбери свидетельствует свое уважение мистеру Джону Робинсону и сможет встретиться с ним завтра в одиннадцать часов утра в своем доме».

II

– В таком виде я подойду? – спросил Норман, краснея под пристальным взглядом Пуаро.

– Называйте вещи своими именами, – сказал Пуаро. – Какую роль и в какой комедии вы играете?

Норман покраснел еще больше.

– Вы ведь говорили, что можно немного изменить свою внешность, – чуть слышно пробормотал он.

Пуаро вздохнул, взял молодого человека за руку и подвел к зеркалу.

– Да, действительно, я советовал вам подумать о своей внешности, – сказал он. – Но разве я предлагал вам наряжаться Дедом Морозом для забавы детей. Допустим, борода ваша не белая, а черная, как у разбойника с большой дороги. Но ведь это же дешевка, друг мой. И как она приклеена? Тошно смотреть. А брови? Уж нет ли у вас мании к фальшивым волосам? И от вас несет за версту клеем! Если вы думаете обмануть кого-то, приклеив к зубу кусочек пластыря, то вы ошибаетесь. Нет, друг мой, здесь этот номер у вас не пройдет. Решительно не пройдет.

– В свое время я довольно много играл в любительских спектаклях, – сказал Норман Гейл, не теряя мужества.

– Просто не могу этому поверить! Во всяком случае, я думаю, грим вам накладывал кто-нибудь другой, а не вы сами. А сейчас даже в темноте ваша внешность вызовет подозрение. А уж на Гросвенор-сквер, да еще утром...

Пуаро закончил свою мысль, красноречиво пожав плечами.