Эркюль Пуаро

– Нет, mon ami, – сказал он. – Вы ведь шантажист, а не комедиант, я хочу, чтобы ее милость испугалась вас, а не умерла от смеха. Я вижу, мои слова вам не нравятся. Сожалею, но это такой момент, когда хороша только правда. Вот, возьмите... – Он дал ему в руки какие-то пузырьки. – Идите в ванную и кончайте с этой комедией.

Совершенно подавленный, Норман Гейл повиновался. Когда он через четверть часа вернулся из ванной, лицо у него было кирпичного цвета. Пуаро посмотрел на него и одобрительно кивнул головой.

– Très bien. Фарс окончен. Теперь начинается серьезное дело. Я могу разрешить вам иметь небольшие усы. Только уж позвольте мне самому их вам приклеить. А теперь нужно по-другому зачесать волосы, вот таким образом. Достаточно. И, наконец, давайте проверим, хорошо ли вы знаете свою роль.

Он внимательно выслушал Нормана и снова качнул головой.

– Хорошо! En avant[127] и счастливого вам пути!

– Я искренне стремлюсь к этому, хотя вернее всего нарвусь там на разъяренного мужа и пару полицейских.

Пуаро постарался успокоить его.

– Не волнуйтесь. Все будет так, как мы задумали.

– Вам-то хорошо говорить! – проворчал Норман.

В подавленном настроении отправился он выполнять свою миссию, чувствуя к ней полное отвращение.

На Гросвенор-сквер его провели в небольшую комнату на втором этаже. Ждать ему пришлось недолго, вскоре вошла леди Хорбери.

Норман решил взять себя в руки. Он не должен ни в коем случае показать себя новичком в этом деле.

– Мистер Робинсон? – спросила Сесилия.

– К вашим услугам, – ответил Норман и поклонился.

«Черт бы меня побрал. Разговариваю словно продавец в магазине, – с отвращением подумал он. – А все этот проклятый страх».

– Я получила ваше письмо, – сказала Сесилия.

Норман уже справился со своим волнением.

«А ведь этот старый плут полагал, будто я не справлюсь», – подумал он и мысленно усмехнулся.

– Правильно, – сказал Норман резко. – Ну, и как же, леди Хорбери?

– Я не понимаю, что именно вы имеете в виду.

– О, так ли это? И нужно ли нам входить в подробности? Все знают, как приятно провести, ну, скажем, уик-энд у моря. Вот только мужья редко с этим соглашаются. Я думаю, вы, леди Хорбери, прекрасно знаете, из чего составляются улики. А эта самая Жизель была необыкновенной женщиной! У нее всегда был товар под рукой. Разговоры о том, что происходило в отеле и тому подобные вещи, были для нее первоклассной находкой. Ну, а теперь давайте решим, кому эти сведения нужны больше, вам или лорду Хорбери? Вот в чем вопрос.

Ее трясла мелкая дрожь.

– Я продаю их, – сказал Норман. – Хотите ли выкупить?

Голос у него звучал настойчиво, он все больше входил в роль мистера Робинсона, целиком отдаваясь этой игре.

– Каким образом все это попало вам в руки?

– Оставьте, леди Хорбери, это ведь не имеет к делу никакого отношения. Они у меня, и это главное.

– Я вам не верю. Покажите!

– О, нет. – Норман покачал головой, хитро и злобно взглянув на нее. – Я с собой ничего не взял. Не такой уж я новичок. Если мы договоримся, тогда другое дело. Я вам выложу все еще до того, как вы вручите мне деньги. Все будет честно и в полном порядке.

– А... сколько?

– Десять тысяч. И только в фунтах, а не долларами.

– Невозможно! Я никогда не смогу достать такой суммы.

– Если захотите, то достанете. Бриллианты теперь, конечно, уже не в цене, а вот жемчуг так и остался жемчугом. Послушайте, так и быть, для вас я спущу цену до восьми тысяч. Но это мое последнее слово. Я буду ждать два дня.

– Говорю вам, я не сумею достать таких денег.

Норман вздохнул и покачал головой.

– Что же, вероятно, тогда будет действительно правильным, если обо всем узнает лорд Хорбери. Хочу напомнить вам, что разведенная женщина не получает алиментов. А мистер Барраклаф, хотя и многообещающий актер, но свои миллионы не любит трогать. А теперь больше ни слова. Я ухожу, а вы подумайте. И не забывайте о сказанном.

Он немного помолчал, а потом добавил:

– Я имею в виду то, что имела в виду Жизель.

И, не дав возможности несчастной женщине сказать хоть что-то в ответ, он быстро вышел из комнаты.

– Уф! – вырвалось у Нормана, едва он оказался на улице. – Слава богу, наконец-то все кончилось!

III

Прошло немногим более часа, когда леди Хорбери подали визитную карточку с именем Эркюля Пуаро.

– Кто такой? – она отбросила карточку в сторону. – Я никого не принимаю!

– Он просил передать, миледи, что приехал по поручению мистера Раймонда Барраклафа.

– Ах, вот оно что? – она помолчала. – Хорошо. Проси.

Дворецкий ушел. Вернулся снова.

– Мосье Эркюль Пуаро.

Одетый изысканно, по последней моде, мосье Пуаро вошел и поклонился.

Дворецкий закрыл дверь. Сесилия сделала несколько шагов по направлению к Пуаро.

– Вас прислал мистер Барраклаф?

– Сядем, мадам.

Голос прозвучал любезно, но властно. Машинально она села. Он сел рядом. Вел он себя по-отечески доброжелательно.

– Мадам, я умоляю вас рассматривать меня как друга. Я пришел дать вам совет, зная, что вы попали в большую беду.

– Нет, что вы, – чуть слышно прошептала она.