Эркюль Пуаро

– Я говорю языком рулетки, – пояснил Пуаро. – Там несколько раз подряд может выпадать черное, но рано или поздно должно выпасть и красное. Это математический закон вероятности.

– Вы хотите сказать, что, в конце концов, счастье нам улыбнется?

– Вот именно, Гастингс. Игрок часто теряет чувство меры, а ведь убийца – тоже своего рода игрок, только он ставит на карту не деньги, а жизнь. Жертва рулетки, выиграв несколько раз, убеждена, что будет выигрывать и дальше. Игрок не отходит от стола, когда его карманы набиты деньгами. Так и преступник, которому повезло, не способен даже представить себе, что потерпит неудачу. Честь победы он приписывает только себе, но, уверяю вас, друзья мои, как бы тщательно ни было подготовлено преступление, оно удается только при особой удаче.

– Не слишком ли далеко заходит ваше сравнение? – возразил Франклин Кларк.

Пуаро в волнении замахал руками.

– Нет, нет! Если хотите, шансы у нас сейчас равные, но все-таки они должны склониться в нашу пользу. Подумайте! Могло случиться, что убийца, выходя из лавки миссис Ашер, столкнулся бы с другим посетителем, который мог заглянуть за прилавок, увидеть убитую и тут же задержать преступника или во всяком случае дать полиции настолько точное описание его внешности, что он очень скоро был бы арестован.

– Конечно, это возможно, – согласился Кларк. – Но из этого следует, что убийца иногда должен рисковать.

– Вот именно. Убийца – всегда игрок. И подобно многим игрокам, он не умеет остановиться вовремя. С каждым новым преступлением его уверенность в своих способностях растет. Чувство пропорции у него нарушается. Он не говорит о себе: «Я умен, и мне везет». Нет, он говорит, только: «Я умен». Уверенность в своих способностях растет, и вот тогда, mes amis[57], шарик, крутясь, попадает на новый номер, и крупье объявляет: «Rouge»[58].

– Вы думаете, так случится и на этот раз? – морща лоб, спросила Меган.

– Рано или поздно это должно случиться. До сих пор удача сопутствовала убийце. В конце концов она изменит ему и придет к нам. Мне кажется, она уже изменяет ему. Чулки – это только начало. Раньше все у него шло гладко, теперь все пойдет не так, как ему хочется, и сам он начнет делать ошибки.

– Ваши слова вселяют бодрость, – сказал Франклин Кларк. – Нам всем так ее не хватает! С той минуты, как я сегодня проснулся, я испытываю парализующее чувство беспомощности.

– Мне кажется более чем сомнительным, чтобы нам удалось сделать что-нибудь практически ценное, – произнес Дональд Фрейзер.

– Не будьте пораженцем, Дон! – прикрикнула на него Меган.

– По-моему, ничего нельзя знать наперед, – слегка краснея, вставила Мэри Драуэр. – Все-таки злодей в этом городе, и мы тоже, а иногда так удивительно сталкиваешься с людьми!

– Если бы мы хоть что-нибудь могли сделать! – кипя от злости, вставил я.

– Не забывайте, Гастингс, – отозвался Пуаро, – что полиция делает все возможное. Привлечены специальные агенты. У нашего почтенного инспектора Кроума, может быть, раздражающие манеры, но он очень способный следователь, а полковник Андерсон, начальник полиции, – человек действия. Они приняли все меры, чтобы наблюдать за городом и особенно за ипподромом. Повсюду будут работать сыщики. К тому же проведена кампания в прессе, и все жители города предупреждены.

– Я думаю, он не решится на новое преступление, – покачав головой, сказал Дональд Фрейзер. – Надо совсем уж с ума сойти!

– К сожалению, он уже сошел с ума! – сухо возразил Кларк. – Как вы думаете, мосье Пуаро, откажется он от своей затеи или попытается осуществить ее?

– Я считаю, что сила его навязчивой идеи такова, что он попытается сдержать свое обещание! Отказаться – значило бы признать свое поражение, а этого никогда не допустит его самолюбие безумца. Могу добавить, что таково же и мнение доктора Томпсона. Мы надеемся только на то, что схватим его при попытке совершить преступление.

Дональд снова покачал головой.

– Он страшно хитер!

Пуаро взглянул на часы. Мы поняли намек. Заранее было решено, что мы посвятим нашему делу весь день, с утра – патрулируя на разных улицах, а позднее – расположившись на разных местах ипподрома.

Я говорю «мы», но, само собой разумеется, от моих собственных наблюдений могло быть мало пользы, так как я, по всей вероятности, никогда и в глаза не видел Эй-Би-Си. Поскольку основной план состоял в том, чтобы разделиться и держать под наблюдением как можно большую территорию, я предложил сопровождать одну из девушек. Пуаро согласился. Боюсь, что я заметил при этом лукавую искорку в его глазах.

Девушки вышли в переднюю надеть шляпы. Дональд Фрейзер стоял у окна и смотрел на улицу. Он, очевидно, целиком ушел в свои мысли.

Франклин Кларк украдкой взглянул на него и, решив, по-видимому, что молодой человек до такой степени погружен в свои размышления, что ничего больше не замечает, понизил голос и обратился к Пуаро: