Эркюль Пуаро

– Послушайте, мосье Пуаро. Я знаю, что вы ездили в Черстон и виделись с моей невесткой. Не сказала ли она вам... не намекнула ли... Я хочу сказать, не предположила ли она...

Он остановился в замешательстве.

– Comment? Что сказала, на что намекнула и что предположила ваша невестка?

Франклин Кларк густо покраснел.

– Быть может, вы считаете, что сейчас не время мне соваться со своими личными делами?..

– Du tout![59]

– Но мне хочется, чтобы все было ясно.

– Превосходная мысль!

На этот раз, мне кажется, и Кларк начал подозревать, что за невинным выражением на лице Пуаро скрыта насмешка. Он довольно неловко пустился в объяснения.

– Моя невестка – чудесная женщина, я всегда очень любил ее, но, конечно, она тяжело больна... да еще такой болезнью... что вынуждена прибегать к наркотическим средствам и все такое... Вот она и начинает воображать разное... об окружающих ее людях...

– Ах вот что!

Теперь уже не было сомнения в том, что в глазах Пуаро пляшут искорки, но Франклин Кларк был поглощен своей дипломатической ролью и ничего не заметил.

– Я говорю о Торе... то есть о мисс Грей... – продолжал он.

– Ах, так вы говорите о мисс Грей! – с наивным удивлением воскликнул Пуаро.

– Да. Леди Кларк вбила себе в голову... Понимаете, Тора... то есть мисс Грей... довольно красивая девушка...

– Да, пожалуй, – согласился Пуаро.

– А женщины, даже лучшие из них, всегда немного несправедливы к другим женщинам. Для моего брата Тора была, безусловно, незаменимым сотрудником. Он всегда говорил, что лучшего секретаря никогда не знал, и он был к ней очень расположен, но в их отношениях не было ничего предосудительного. Тора не такая девушка...

– Конечно, – подбодрил его Пуаро.

– Все же моя невестка забрала себе в голову... В общем, она, кажется, немного приревновала. Она ничего об этом не говорила, но после смерти Кармайкла, когда возник вопрос, оставаться ли Торе в доме, вот тогда Шарлотта высказалась самым резким образом. Понятно, отчасти тут виной ее болезнь, морфий и все такое... Вот и сестра Кэпстик находит, что Шарлотту нельзя упрекать за то, что ей приходит на ум всякая блажь...

Он замолчал.

– В чем же дело?

– Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, мосье Пуаро, что Тора ни в чем не виновата. Это все фантазия больной женщины. Взгляните, – он порылся в карманах, – вот письмо, которое я получил от брата, когда был на Малайских островах. Я хочу, чтобы вы прочли его и сами убедились, в каких отношениях он был с Торой.

Пуаро взял письмо. Франклин стал рядом с ним и, отмечая пальцем некоторые места в письме, прочитал их вслух:

«...У нас все по-старому. Шарлотта страдает не особенно сильно. Как мне хотелось бы сказать что-нибудь более утешительное! Ты, вероятно, помнишь Тору Грей. Она – прелестная девушка, и я не могу выразить, как меня поддерживает ее присутствие. Если бы не она, не знаю, как я переносил бы это ужасное время. Ее сочувствие и интерес к моей работе неиссякаемы. У нее – изысканный вкус и чувство красоты, к тому же она разделяет мою страсть к китайскому искусству. Какая это была удача, что я встретил ее! Родная дочь не могла бы быть для меня более близким и понимающим другом. Ей не всегда жилось легко, она не всегда была счастлива, и я тем более рад, что здесь она нашла свой дом и истинную симпатию...»

– Вот видите, – сказал Франклин, – как к ней относился мой брат: он считал ее своей дочерью. Мне кажется ужасно несправедливым, что не успел мой брат умереть, как его жена, в сущности, выгнала девушку из дому. Женщины – порождение дьявола, мосье Пуаро!

– Не забывайте, что ваша невестка больна и сильно страдает.

– Я знаю и не перестаю напоминать себе об этом. Ее нельзя судить строго. Тем не менее мне хотелось показать вам это письмо. Я не хочу, чтобы вы, со слов леди Кларк, составили себе ложное представление о Торе.

Пуаро возвратил ему письмо.

– Могу вас уверить, – улыбаясь, сказал он, – что я никогда не поддаюсь ложным впечатлениям на основании чьих бы то ни было слов. Я сам составляю свои суждения.

– Хорошо, – сказал Кларк. – Все-таки я рад, что показал вам письмо. А вот и девушки! Нам пора в путь.

Когда мы выходили из комнаты, Пуаро окликнул меня:

– Вы решили принять участие в экспедиции, Гастингс?

– Да. Мне было бы тяжело оставаться в бездействии.

– Действовать можно не только ногами, но и головой.

– Ну, в этом вы сильнее меня, – сказал я.