Эркюль Пуаро

Он осторожно развернул пакетик. Миссис Хаббард наклонилась вперед... На белой бумаге лежали два коротких курчавых рыжих волоска.

– Боже мой! – сказала миссис Хаббард.

– Да, – задумчиво откликнулся Шарп. – Я давно убедился, что убийца, как правило, допускает хотя бы одну ошибку.

ГЛАВА 19

– Но это же чудесно, друг мой! – восхищенно воскликнул Эркюль Пуаро. – Все так прозрачно... То есть совершенно прозрачно!

– Можно подумать, что вы говорите о супе, – проворчал инспектор. – Не знаю, может, для вас это действительно прозрачно, но, на мой взгляд, супчик еще мутноват.

– Какое там мутноват! Все уже предельно ясно!

– Даже это?

Так же невозмутимо, как в комнате миссис Хаббард, инспектор продемонстрировал ему два рыжих волоса.

– А, это! – сказал Пуаро и почти в точности повторил слова Шарпа: – Как это у вас принято говорить: убийца допускает хотя бы одну ошибку.

Их взгляды встретились.

– Людям свойственно переоценивать свои умственные способности, – сказал Эркюль Пуаро.

Инспектора Шарпа так и подмывало спросить: «Даже Эркюлю Пуаро?» – но он сдержался.

– Ну а в остальном, друг мой, все идет по плану?

– Да, бомба взорвется завтра, – произнес Шарп.

– Вы сами поедете?

– Нет. Я должен появиться на Хикори-роуд. А там за старшего будет Кобб.

– Пожелаем ему удачи!

Эркюль Пуаро поднял рюмку с мятным ликером. Инспектор Шарп – стакан виски.

– Будем надеяться, – сказал инспектор.

II

– Умеют же жить люди! – вздохнул сержант Кобб.

Он с завистью и восхищением смотрел на витрину «Сабрины Фер». Там были расставлены самые разнообразные косметические товары, а посередине стояла застекленная фотография – Сабрина в одних трусиках. Стекло было с каким-то секретом, и казалось, что девушка купается в волнах. Кроме маленьких дорогих трусиков на ней было еще несколько образцов диковинной бижутерии.

Констебль МакКрей неодобрительно хмыкнул:

– Богохульство, вот что это такое! Мильтон[52] бы в гробу перевернулся.

– Тоже мне нашел Священное Писание!

– Но ведь «Потерянный рай» как раз об Адаме и Еве, и райских кущах, и всяких дьяволах из преисподней. Что же это, по-твоему, не религия?

Сержант Кобб не стал спорить на такие скользкие темы. Он храбро двинулся в салон, за ним по пятам проследовал строгий констебль. В изысканном розовом интерьере сержант и его подчиненный напоминали пресловутого слона в посудной лавке.

К ним подплыло, словно по воздуху, неземное существо в оранжево-розовом туалете. Сержант Кобб сказал: «Доброе утро, мэм», и достал свое удостоверение. Сказочное создание испуганно упорхнуло. Вместо него появилось другое, чуть постарше. Оно, в свою очередь, уступило место роскошной, блистательной герцогине с голубыми волосами и гладкими щеками, неподвластными времени и морщинам. Стальные серые глаза стойко выдержали пристальный взгляд сержанта Кобба.

– Я очень удивлена, – сурово произнесла герцогиня. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Она провела их через квадратный салон, посреди которого стоял круглый столик, заваленный журналами и газетами. Вдоль стен располагались занавешенные кабинки, в которых жрицы в розовых одеяниях колдовали над возлежащими в креслах дамами.

Герцогиня провела полицейских в маленький кабинет.

– Я – миссис Лукас, хозяйка салона, – представилась она. – Моего компаньона, мисс Хобхауз, сегодня нет.

– Конечно, мэм, – подтвердил сержант Кобб, ничуть в этом не сомневавшийся.

– Меня крайне удивляет ваше намерение произвести обыск, – сказала миссис Лукас. – Это личный кабинет мисс Хобхауз. Я очень надеюсь, что вы... м-м... не огорчите наших клиенток.

– Не беспокойтесь, мэм, – сказал Кобб, – Нас вряд ли заинтересует что-нибудь, кроме этого кабинета.

Он вежливо подождал, пока она явно с неохотой удалилась. Потом оглядел кабинет Валери Хобхауз. Стены оклеены бледно-серыми обоями, два персидских ковра на полу. Затем перевел взгляд с маленького настенного сейфа на большой письменный стол.

– В сейфе вряд ли, – предположил Кобб. – Слишком уж на виду.

Через пятнадцать минут содержимое сейфа и ящиков стола было извлечено на свет Божий.

– Похоже, мы попали пальцем в небо, – проговорил МакКрей, по натуре пессимист и брюзга.

– Это лишь начало, – утешил его Кобб.

Сложив содержимое ящиков в аккуратные кучки, он начал вытаскивать сами ящики и переворачивать их.

– Вот, полюбуйтесь, дружок! – радостно воскликнул он.

Ко дну нижнего ящика скотчем было прикреплено с полдюжины синеньких книжечек с ярким золотистым тиснением.

– Паспорта, – пояснил сержант Кобб, – выданы секретарем государственного департамента иностранных дел. Боже, спаси его доверчивую душу!

МакКрей с любопытством заглянул через плечо Кобба, который раскрыл все паспорта и теперь сличал фотографии.

– Никогда не подумаешь, что это одна и та же женщина, да? – заметил МакКрей.

Паспорта были выданы на имя миссис да Сильвы, мисс Ирен Френч, миссис Ольги Кон, мисс Нины Ле Мезюрье, миссис Глэдис Томас и мисс Мойры О'Нил. На всех фотографиях была изображена моложавая темноволосая женщина, на одной ей можно было дать лет двадцать пять, на другой все сорок.