Эркюль Пуаро

Пуаро в задумчивости намазывал маслом ломтик подрумяненного хлеба. Когда возникали подозрения, что убита чья-то жена, он всегда, почти автоматически, прежде всего подозревал мужа. (Соответственно в случае гибели мужа он подозревал жену.) Но заподозрить сэра Джорджа в том, что он расправился с леди Стаббс, даже в голову ему не приходило. Из своих кратких наблюдений он заключил, что сэр Джордж очень предан своей жене. Кроме того, насколько он помнил (а его блестящая память изменяла ему чрезвычайно редко), сэр Джордж весь день находился на лужайке. И когда они с миссис Оливер обнаружили труп и вернулись с ужасной новостью, сэр Джордж все еще был там. Нет, сэр Джордж не имеет отношения к смерти Хэтти. То есть, конечно, если Хэтти мертва. В конце концов, говорил себе Пуаро, действительно пока еще нет оснований так думать. То, что он только что сказал сэру Джорджу, было вполне логично... И все же в глубине души Пуаро уже не сомневался в худшем... Судя по всему, это было убийство, двойное убийство.

Его размышления прервала мисс Брюис.

– Мужчины такие глупцы, – зло сказала она, чуть ли не со слезами на глазах, – невероятные глупцы! Во многих отношениях они, конечно, вполне разумны, но, как только дело доходит до женитьбы, выбирают совершенно не то, что им требуется.

Пуаро всегда давал людям выговориться. Чем больше он услышит всяких откровений и чем больше людей с ним поговорит, тем лучше. В мякине почти всегда удается найти и полновесные зерна.

– Вы считаете, что это несчастливый брак, – поддержал он начавшийся разговор.

– Гибельный, да-да, гибельный.

– Вы хотите сказать, что они несчастливы друг с другом?

– Она очень плохо на него влияет. Во всем.

– Вот как? Это любопытно. В чем же именно проявляется это пагубное влияние?

– Она полностью его поработила, он постоянно у нее на побегушках. Вытягивает из него дорогие подарки, драгоценностей выпросила столько, что невозможно уже все это на себя нацепить. А меха! Два норковых манто, да еще одно из русских горностаев. Хотела бы я знать, что еще женщине надо, если у нее уже есть два норковых манто и шуба из горностаев?

Пуаро покачал головой.

– Чего не знаю, того не знаю, – честно сказал он.

– А до чего хитра, – продолжала мисс Брюис. – Лжет на каждом шагу. Разыгрывает из себя простушку, особенно в присутствии посторонних. Наверное, ей кажется, что ему это нравится.

– И ему действительно это нравилось?

– Ах, мужчины! – продолжала мисс Брюис, и голос ее дрожал от обиды. – Они не ценят ни деловитости, ни бескорыстия, ни преданности, ни прочих прекрасных качеств! С умной энергичной женой сэр Джордж уже многого бы добился.

– Чего же именно? – спросил Пуаро.

– Завоевал бы авторитет в местном обществе. Или прошел бы в парламент. Он намного способнее этого несчастного мистера Мастертона. Вы слышали когда-нибудь, как выступает мистер Мастертон? Говорит всякие банальности, да еще и запинается на каждом слове. Своим положением он целиком обязан жене. Он во всем следует ее рекомендациям. Миссис Мастертон обладает энергией, политическим чутьем и необыкновенно инициативна.

Пуаро внутренне содрогнулся, представив себе, что он женат на миссис Мастертон, но и бровью не повел, совершенно искренне разделяя изумление мисс Брюис достоинствами этой дамы.

– Да, она такая, – сказал он и тихо добавил: – Грозная женщина.

– Но сэр Джордж не честолюбив, – продолжала мисс Брюис. – Его, по-видимому, вполне устраивает тихая здешняя жизнь и роль сельского сквайра. Ему достаточно лишь изредка наезжать в Лондон по делам... А с его талантами он мог бы достичь гораздо большего. Он действительно замечательный человек, мосье Пуаро. Эта женщина никогда его не понимала. Он для нее всего лишь некая машина для производства мехов, драгоценностей и дорогих нарядов. Если бы он был женат на ком-то, кто действительно сумел бы ценить его... – Голос у нее опять задрожал, и она замолчала.

Пуаро посмотрел на нее с сочувствием. Мисс Брюис была влюблена в сэра Джорджа. И безгранично, страстно ему предана. А он, возможно, даже и не догадывался об этой ее преданности, которая совершенно ему была не нужна. Аманда Брюис была для него лишь удобным подспорьем, позволяющим снять с плеч груз повседневных забот: она отвечала на телефонные звонки, писала письма, нанимала прислугу, распоряжалась кухней – в общем, делала его жизнь спокойной и беззаботной. Едва ли он когда-нибудь воспринимал ее как женщину... И в этом, подозревал Пуаро, таились свои опасности. Женщина может невероятно взвинтить себя, дойти до опасной для нервов грани, когда предмет ее страсти просто ее не замечает.

– Хитрая, расчетливая, умная кошка, вот кто она такая, – со слезами в голосе сказала мисс Брюис.

– Вы сказали: «вот кто она такая», а не «вот кто она была такая», – заметил Пуаро.

– Да, именно так я и сказала. Она наверняка жива и здорова, – презрительно заметила мисс Брюис. – Вероятно, сбежала с каким-нибудь поклонником. Это как раз в ее стиле.

– Возможно, – согласился Пуаро. – Такое вполне допустимо.