Эркюль Пуаро

– Я бы не воспользовался словом «невозможно». После смерти сына жизнь для Абернети утратила былую привлекательность. Я считаю, что самоубийство было бы маловероятным, но назвать его невозможным не рискну.

– Вы судите с психологической точки зрения, а я, когда говорил о медицинской точке зрения, имел в виду следующее: делают ли обстоятельства его смерти невозможным такое предположение?

– Нет, нет, этого я сказать не могу. Он умер во сне, это случается часто. Не было никаких оснований предполагать самоубийство и никаких свидетельств подобного умонастроения. Если требовать вскрытия всякий раз, когда серьезно больной человек умирает во сне...

Лицо доктора побагровело.

– Конечно, конечно, – поспешил, согласиться мистер Энтвисл. – Но если бы были такие доказательства, о которых вы не знали? Если, например, он что-нибудь сказал кому-нибудь?

– Что-нибудь, свидетельствующее о том, что он подумывает о самоубийстве? А он такое говорил? Должен сказать, это меня удивляет.

– Но если бы это было так – это чисто гипотетическое предположение, – можете ли вы исключить такую возможность?

Доктор Ларраби раздумчиво сказал:

– Нет, нет, этого сделать я не могу, но я был бы очень удивлен.

Энтвисл поспешил развить достигнутый успех.

– Тогда, если мы предположим, повторяю, чисто гипотетически, что смерть его не была вызвана естественными причинами, что могло вызвать ее? Я имею в виду медицинские препараты.

– Их могло быть несколько. Напрашивается мысль о каком-нибудь наркотике. Следов цианоза на трупе не было, да и поза была совершенно спокойной.

– Принимал он какие-либо снотворные?

– Да, сламберил, весьма надежный и безобидный транквилизатор. Я выписывал ему по одной упаковке. Да и принимал он его не каждый вечер. Доза даже вдвое или втрое больше предписанной и то не могла бы оказаться смертельной. К тому же я помню, что после его смерти видел почти полный флакон на умывальнике.

– А что еще вы ему прописывали?

– Разные вещи: лекарства с маленьким содержанием морфия, которые он должен был принимать в случае приступов боли, микстуру для пищеварения, витамины в капсулах.

Мистер Энтвисл оживился.

– Витамины в капсулах? Помню, мне как-то тоже их прописывали. Маленькие круглые желатиновые капсулы?

– Да. Они содержат в себе адексолин.

– А можно ли подмешать что-нибудь в одну из таких капсул?

Доктор казался все более удивленным.

– Но, разумеется, никто и никогда... Послушайте, куда вы клоните?! Бог мой, вы предполагаете убийство?

– Я и сам не знаю, что я предполагаю. Просто спрашиваю, возможно ли это?

– Но какие же у вас доказательства, чтобы выдвигать подобное предположение?

– У меня нет доказательств, – устало ответил Энтвисл. – Мистер Абернети умер. Особа, с которой он говорил, также мертва. Все это только слухи, неопределенные, расплывчатые слухи, и я хочу пресечь их, если возможно. Если вы скажете мне, что никто ни в коем случае не мог отравить Абернети, я буду счастлив! Вы снимете огромную тяжесть с моей души, уверяю вас.

Ларраби встал и зашагал по комнате взад и вперед.

– Я не могу сказать вам этого, – ответил он наконец. – Конечно, кто угодно мог вскрыть капсулу и заменить содержимое, скажем, чистым никотином или десятком других веществ. Кто угодно мог подмешать что-нибудь в его еду или питье. Разве это не более вероятно?

– Возможно. Но, видите ли, в момент его смерти в доме были только слуги, но я не думаю, что это был кто-то из них, я даже уверен, что это не так. Поэтому я ищу, так сказать, какой-то препарат замедленного, так сказать, действия. Нет ли какого-либо препарата, которым можно было бы воспользоваться так, чтобы жертва умерла, например, спустя несколько недель?

– Соблазнительная идея, но, боюсь, совершенно несостоятельная, – сухо ответил врач. – Я знаю, Энтвисл, что вы разумный человек, но скажите: кто именно сделал такое предположение? Оно кажется мне просто абсурдным.

– А вам Абернети ничего не говорил? Не намекал, что кто-то из родных хочет устранить его?

Доктор с любопытством взглянул на Энтвисла.

– Нет, ничего подобного я от него не слышал. А вы совершенно уверены, Энтвисл, что кто-то не хочет привлечь к себе внимания? Ведь некоторые люди истерического склада внешне производят впечатление вполне разумных и нормальных.

– Хотел бы надеяться, что так оно и есть. Это вполне могло быть.

– Давайте разберемся. Кто-то, полагаю, это была женщина, утверждает, что Абернети сказал ей об этом.

Юрист, загнанный в угол, неохотно рассказал о высказываниях Коры на похоронах. Лицо доктора Ларраби прояснилось.

– Дорогой мой, я бы не стал обращать на это внимания! Женщины в определенном возрасте бывают совершенно неуправляемыми и безответственными и могут сказать все что угодно.

Энтвислу не очень понравился столь беспечный подход доктора к делу. Ведь ему самому приходилось встречаться со множеством истеричных, неуравновешенных женщин, мечтающих лишь о том, чтобы произвести впечатление.