Эркюль Пуаро

Молодой человек нервно облизнул пересохшие губы. Его лицо выдавало сильное волнение.

– Вся деревня только и говорит о неожиданной смерти миссис Инглторп. Знаете, ходят слухи, – он снизил голос до шепота, – что ее отравили.

На лице Пуаро не дрогнул ни один мускул.

– Это могут сказать только врачи.

– Да, да, конечно... – Юноша помедлил, затем, не в силах справиться с волнением, схватил Пуаро за рукав и прошептал: – Скажите мне только, мистер Пуаро, это... это случайно не стрихнин?

Я даже не услышал, что сказал ему Пуаро. Разумеется, он уклонился от прямого ответа. Молодой человек удалился. Закрывая дверь, Пуаро взглянул на меня.

– Да, – сказал он, кивая. – На дознании ему будет что рассказать.

Пуаро стал медленно подниматься по лестнице. Увидев, что я собираюсь задать очередной вопрос, он раздраженно махнул рукой.

– Не сейчас, mon ami, не сейчас. Мне надо сосредоточиться. У меня в голове полная неразбериха, а я терпеть этого не могу.

Минут десять он сидел совершенно неподвижно, только брови его изредка подергивались, а глаза стали совсем зелеными. Наконец он глубоко вздохнул.

– Вот так. Теперь все в порядке. У каждого факта есть свое объяснение. Путаницы быть не должно. Конечно, кое-что еще остается непонятным: ведь это очень сложное дело. Сложное даже для меня, Эркюля Пуаро! Итак, есть два обстоятельства, на которые надо обратить особое внимание.

– Какие?

– Во-первых, очень важно, какая погода была вчера.

– Пуаро, вчера был чудесный день! – воскликнул я. – Вы просто разыгрываете меня!

– Нисколько! Термометр показывал двадцать семь градусов в тени. Постарайтесь не забыть об этом: тут кроется ключ к разгадке.

– А какое второе обстоятельство?

– Очень важно, что мистер Инглторп одевается крайне необычно, да еще очки, черная борода – вид у него довольно экзотический.

– Пуаро, я не верю, что вы говорите серьезно.

– Уверяю вас, друг мой, я абсолютно серьезен.

– Но то, что вы говорите – чистое ребячество.

– Напротив, это факты первостепенной важности.

– А если допустить, что присяжные обвинят Альфреда Инглторпа в преднамеренном убийстве, что станет тогда с вашими теориями?

– Если двенадцать деревенских ослов совершат ошибку, это еще не значит, что я не прав. К тому же этого не случится. Во-первых, местные присяжные не будут особо стремиться брать на себя такую ответственность: ведь мистер Инглторп у них вроде здешнего помещика; во-вторых, – добавил он спокойно, – я не позволю им этого!

– То есть как это не позволите?

– Очень просто, не позволю, и все!

Я взглянул на него со смешанным чувством удивления и раздражения: как можно быть таким самоуверенным!

Словно прочтя мои мысли, Пуаро кивнул и тихо повторил:

– Да, mon ami, я не позволю им этого.

Он встал и положил руку мне на плечо. Лицо Пуаро было печально, и в глазах блестели слезы.

– Знаете, я все время думаю о несчастной миссис Инглторп. Она, конечно, не пользовалась всеобщей любовью, но к нам, бельгийцам, покойная была исключительно добра. Я в долгу перед ней.

Я хотел перебить его, но Пуаро продолжал:

– Гастингс, думаю, она не простила бы мне, если я позволил бы арестовать мистера Инглторпа сейчас, когда одно лишь мое слово может спасти его.

6 ДОЗНАНИЕ

За время, которое оставалось до пятницы, Пуаро успел сделать множество дел. К примеру, он дважды совещался с мистером Веллсом и несколько раз совершал длительные прогулки в окрестностях Стайлз-Сент-Мэри. Я обижался, что мой друг ни разу не взял меня с собой, тем более что я мучился от любопытства, не понимая, что было у него на уме. Мне показалось, что он особенно интересовался фермой Рейкса, поэтому в среду вечером, зайдя в «Листвейз» и не обнаружив там Пуаро, я направился через поле в сторону фермы, надеясь встретить его по дороге. Я дошел почти до самой фермы, так и не обнаружив Пуаро, и повернул назад. По пути мне повстречался старый крестьянин, который как-то хитро взглянул на меня и спросил:

– Вы из Холла, мистер?

– Да, я ищу своего друга. Он должен был идти по этой тропинке.

– Такого коротышку, который все руками размахивает, когда говорит? Он, кажись, из бельгийцев, которые живут в деревне.

– Да, да! Вы его встречали?

– Встречал, и не раз. Значит, друг ваш? Да, много ваших здесь бывает!

И он лукаво подмигнул мне.

– Вы хотите сказать, что здесь часто можно встретить обитателей усадьбы? – спросил я нарочито беспечно.

Он хитро улыбнулся.

– Уж один-то, по крайней мере, частенько сюда наведывается. Кстати, очень щедрый господин. Но что-то я разболтался. Мне пора, прощайте, сэр.

Я шел по тропинке и думал, что, видимо, Ивлин Говард была права. Меня переполняло чувство омерзения, когда я представлял, как беззастенчиво Альфред Инглторп транжирил чужие деньги. Неужели он совершил убийство из-за этого смазливого цыганского личика? Или основной причиной были все-таки деньги? Скорее всего, истина была где-то посередине.