Эркюль Пуаро

К одному обстоятельству Пуаро проявлял особое внимание. Он несколько раз подчеркивал, что Доркас, наверное, ошибается, утверждая, что ссора между Инглторпами произошла в четыре часа. Мой друг настойчиво пытался ее убедить, что скандал произошел в четыре тридцать.

Однако Доркас настаивала, что с момента, как услышала перебранку, до пяти часов, когда она принесла хозяйке чай, прошел добрый час, а может быть, и больше.

Дознание состоялось в пятницу в деревенской гостинице «Стайлитиз Армз». Мы с Пуаро сели вместе, нам не надо было давать показания.

После предварительных формальностей присяжные осмотрели тело покойной, и Джон Кавендиш официально подтвердил, что это была Эмили Инглторп.

Отвечая на дальнейшие вопросы, Джон рассказал о том, как он проснулся среди ночи, и о последующих обстоятельствах кончины своей матери.

После этого коронер попросил огласить медицинское заключение. В зале воцарилась напряженная тишина, все глаза были устремлены на нашего знаменитого лондонского специалиста, одного из крупнейших экспертов в области токсикологии.

В нескольких скупых фразах он сообщил результаты вскрытия. Опуская медицинские термины и технические подробности, скажу, что, по его словам, вскрытие полностью подтвердило факт отравления стрихнином. Согласно результатам лабораторного анализа, в организме миссис Инглторп содержалось от 3/4 до 1 грана[26] яда.

– Могла ли миссис Инглторп случайно принять яд? – спросил коронер.

– Думаю, это маловероятно. В отличие от некоторых других ядов, стрихнин не используется в домашнем хозяйстве. К тому же на его продажу наложены некоторые ограничения.

– Можете ли вы теперь, зная результаты вскрытия, определить, каким образом был принят яд?

– Нет.

– Вы, кажется, оказались в Стайлз раньше доктора Вилкинса?

– Да, я встретил автомобиль, выезжавший из садовых ворот, и, узнав о случившемся, со всех ног бросился в усадьбу.

– Не могли бы вы подробно рассказать, что произошло дальше?

– Когда я зашел в комнату, миссис Инглторп билась в конвульсиях. Увидев меня, она прохрипела: «Альфред... Альфред».

– Скажите, мог стрихнин содержаться в кофе, который ей отнес мистер Инглторп?

– Это маловероятно, поскольку стрихнин – быстродействующий яд. Симптомы отравления обычно проявляются уже через час или два. При некоторых условиях, ни одно из которых в данном случае обнаружено не было, его действие может быть замедлено. Миссис Инглторп выпила кофе примерно в восемь вечера, но признаки отравления появились лишь под утро. Это доказывает, что яд попал в организм гораздо позже восьми часов.

– Миссис Инглторп имела обыкновение пить ночью какао. Не мог ли стрихнин быть подмешан туда?

– Нет, я лично сделал анализ остатков какао. Никакого стрихнина там не было.

При этих словах Пуаро удовлетворенно улыбнулся.

– Как вы догадались? – спросил я шепотом.

– Слушайте дальше.

– Смею заметить, – продолжал доктор, – что, если бы экспертиза дала иной результат, я бы очень удивился.

– Почему?

– Потому что у стрихнина чрезвычайно горький вкус. Его можно почувствовать даже в растворе один к семидесяти тысячам, чтобы замаскировать такую горечь, нужна жидкость с очень резким вкусом. Какао для этого совершенно не годится.

Один из присяжных поинтересовался, может ли кофе замаскировать привкус яда.

– Весьма возможно, поскольку у самого кофе чрезвычайно горький вкус.

– Таким образом, вы предполагаете, что яд был подсыпан в кофе, но по каким-то причинам его действие было замедлено.

– Да, но так как кофейная чашка вдребезги разбита, мы не можем сделать анализ ее содержимого.

На этом доктор Бауэрстайн закончил свои показания.

Доктор Вилкинс был во всем согласен со своим коллегой.

Он начисто отверг возможность самоубийства, которое предположил один из присяжных.

– У покойной было больное сердце, – сказал он, – но состояние ее здоровья не внушало опасений. Она обладала уравновешенным характером и поражала всех своей огромной энергией. Нет, миссис Инглторп не могла покончить с собой.

Следующим был вызван Лоренс Кавендиш. В его выступлении не было ничего нового, он почти слово в слово повторил показания брата. Заканчивая выступление, он вдруг смущенно сказал:

– Если можно, я хотел бы высказать одно предположение.

Лоренс посмотрел на коронера, который сразу воскликнул:

– Конечно, мистер Кавендиш, мы здесь для того и собрались, чтобы выслушать все, что поможет узнать правду об этом деле.

– Это только мое предположение, – пояснил Лоренс, – я могу ошибаться, но мне до сих пор кажется, что мама могла умереть естественной смертью.

– Как это возможно, мистер Кавендиш?

– Дело в том, что она уже некоторое время принимала тонизирующее, в котором содержался стрихнин.

– Вот так новость! – воскликнул коронер.

Присяжные были явно заинтригованы.

– Известны случаи, – продолжал Лоренс, – когда происходило постепенное накопление яда в организме больного и это в конце концов вызывало смерть. К тому же мама могла по ошибке принять слишком большую дозу лекарства.