Ермолай и сердце Злобушки (СИ)

   - Через дверь войдешь, повторишь слова, какие скажу, - наставляет Силви. - Путь тебе сокращу. Как выйдешь, ступай на запад через скалы до самого моря. Найди бычий череп, он укажет. И про меч не думай, меч тебе в жизни никогда не понадобится. Будет у тебя хранитель на полдороги, остережет. И не благодари. Помогаю потому, что видение мне было. А теперь слова запоминай, - и на ухо Ермолаю три слова прошептала.

   Забрался Ермолай в сруб, низко поклонился старой Силви и белесому от первого снега болоту. Слова, которым ведьма научила, эхом по черному лесу прокатились. Сруб поворачиваться стал.

   Смотрит Ермолай, а за порогом нет больше ни болотных кочек, ни кривых деревьев, ни седой старухи. А виден далеко вдали морской берег и стылые серые скалы.

   Ермолай и Бера

   Ступил Ермолай на скользкий камень, оглянулся, а ведьмин сруб пропал, будто и не было никогда. Но другому еще больше удивился плотник. От старухи шаг делал - зима на носу была, а теперь - весна вокруг. Травка зеленая меж камней пробивается, птички в вышине поют, да ветер по небу нежную сметану облачков размазывает.

   Два дня в поисках бычьего черепа бродил Ермолай. Грыз горькую репу, что в дорогу из припасов старой Силви захватил. Ноги на закат влекли. И чем дольше шел Ермолай, тем громче становился шум волн. Вскоре взору открылся поросший соснами берег весь в огромных валунах, а за ними - бескрайнее море, такое могучее и просторное, что дух захватило.

   А запах какой вкусный! Надышался всласть Ермолай, пока спускался вниз к прибою по замшелой, нагретой солнцем скале. Дважды чуть не сорвался.

   Хотел идти вдоль берега, искать ведьмин знак, но сообразил - на то много времени надо. Берег похож на гребень для волос - высокие скалы глубоко в море врезаются. На вид близко от одной до другой, но попробуй - дойди.

   Можно плот справить, но сперва отдохнуть немного.

   Потрогал ладонью влажный песок, зачерпнул морской воды. Прибой шумит, в небе чайки кричат. Умылся и присел на валун. Сидит, любуется, как цвет моря меняется, под небо приноравливаясь. Так спокойно, только репа в животе бурчит, никак не уляжется. Смотрел Ермолай на море, смотрел и задремал.

   Проснулся, когда чья-то крепкая рука схватила за шиворот и потащила волоком по гальке. Хотел закричать, но увидел рядом с берегом корабль под серым, заплатанным парусом с бычьим черепом на носу и передумал.

   Знак. Все, как ведьма предсказала. Ермолай тут же успокоился и даже расслабился. Лишь старался коленки поджимать при виде особо острых камней да воздух вкусный ртом поглубже глотать. Про запас. На тот случай, если на корабле запах другим окажется.

   Корабль так и назывался - "Бычий череп". На корме добыча сложена, на носу два вечно спорящих брата - Фарульф и Хёрдгейр. С ними сестра их двоюродная - Регинлейф.

   В мужской одежде, за спиной круглый щит из дерева, снежные волосы коротко острижены, а в силе уступает только кузнецу Храфнхильду, за что получила прозвище Бера, Медведица. В остальном Беру-Регинлейф от обычной девушки не отличить - глаза синие, губы полные. Немножечко широка в кости. Ну и что? Подумаешь, широкая кость. Зато Бера может сражаться получше иных воинов. Даже в бурге таких девушек нет. Говаривали, за дальним лопарским капищем жила похожая, да ее недавно валуном придавило. Бера теперь одна такая на весь белый свет. А кто говорил, что Бера слишком толста, получал кулаком в лоб.

   "Бычий череп" возвращался с набега на рыбацкую деревню губанов, кто-то из команды увидел лежащего на берегу Ермолая. Фарульф приказал плыть мимо, но Хёрдгейр заявил, что безоружный человек, спокойно спящий на камне в диких местах, наверняка ведун, и колдовством может принести пользу в походе. Например, туман разогнать. На что брат возразил, скорее всего, это беглый раб, да с таким скверным характером, что и скупые губаны искать не стали.

   Пока они препирались, Бера-Регинлейф прыгнула в воду с деревянным щитом, добралась до берега и собиралась плыть обратно, взвалив Ермолая на спину. Тут уж братья оставили спор и направили корабль за сестрой.

   Успевшего хлебнуть соленой воды Ермолая втащили на борт. Первым делом осмотрели - нет ли чародейских меток, ощупали - человек ли? Потом по-норжски спросили, кто таков, почему на скалах в одиночестве спит и умеет ли колдовством разгонять туман?

   Ермолай на вопросы отвечал честно. Про родные места, про булгарина Рокоша, про любушку свою, Злобушку, про ведьмино предсказание и даже про навья - без утайки рассказал. А под конец из-за пазухи котомку с сердцем вытащил.

   У Хёрдгейра покатилась слеза по щеке в бороду. От жалости даже палуба скрипнула. А Фарульф лишь хмыкнул - и не такое видал.