Эрнст Генри

Идеологические кампании рождают своего рода безумие, общественное помешательство. Оно возникает не само по себе, а становится результатом тотальной пропаганды, которая придавливает духовную и интеллектуальную жизнь. Возникает привычка к послушанию, привычка одобрять и поддерживать любые почины и кампании, какими бы безумными они ни были. Тоталитарное государство не только уничтожало, но и развращало. В страхе или за деньги, квартиру, а то и просто ради благосклонности начальства доносили на родных, соседей и сослуживцев.

Впоследствии Эрнст Генри с яростью, по свидетельству друзей, говорил о предательстве Альфреда Куреллы, который дал на него показания. После освобождения Эрнста Генри они больше не встречались. Альфред Курелла в том же 1954 году вернулся в ГДР, где быстро пошел в гору. Его сделали председателем Комиссии по культуре Политбюро ЦК СЕПГ и избрали кандидатом в члены Политбюро. После этого ему присвоили ученую степень доктора философии и наградили национальной премией.

Другие допрошенные свидетели «не дали показаний об антисоветских настроениях Ростовского, поэтому в распоряжении следствия недостаточно данных для обвинения Ростовского в проведении антисоветской агитации». Для привлечения его к ответственности «за шпионскую деятельность и проведение антисоветской агитации» нет достаточных оснований. Пришлось Эрнста Генри отпустить.

«Министерство внутренних дел СССР

13 февраля 1954 г.

СПРАВКА

Выдана гражданину Ростовскому Семену Николаевичу, 1900 года рождения, уроженцу города Тамбова, он же Хентов Леонид Абрамович, 1904 года рождения, уроженец гор. Витебска, в том, что он с 3 марта 1953 года содержался в местах заключения МВД СССР. Постановлением МВД СССР от 13 февраля 1954 года следственное дело в отношении его в соответствии со ст. 204 п „б“ УПК РСФСР прекращено.

Ростовский, он же Хентов, из-под стражи освобожден».

Освобожденному из тюрьмы разрешили пользоваться своими вещами, которые почти год назад были опечатаны в комнате его сестры.

«АКТ

На основании предписания МВД СССР от 17 февраля 1954 года за № 137 мною, сотрудником МВД СССР Тюриным в присутствии владельца Ростовского Семена Николаевича в кв. № 83 дома № 5 по Ананьевскому переулку

произведено следующее:

Распечатан шкаф с книгами и литературой (сняты печати № 5 МГБ СССР). Снят арест с имущества, принадлежащего Ростовскому Семену Николаевичу и передано владельцу как освобожденному из-под стражи. Имущество по описи от 2 марта 1953 года с № 1 по № 120 все получил и претензий к МВД СССР не имеет.

Владелец — С. Ростовский. Паспорт ХХХII-СУ № 596 451. выдан 61 о/м гор. Москвы 3 января 1953 г.

17 марта 1954 г.»

Много позже уже в новой России Эрнст Генри попросит прокуратуру дать справку о реабилитации. И получит ее:

«Генеральная прокуратура Российской Федерации

Главная военная прокуратура

30 июля 1996 года

№ 5уи-1526–53

Справка о реабилитации

Ростовский Семен Николаевич, 1900 года рождения, уроженец г. Тамбова, он же Хентов Леонид Абрамович, 1904 года рождения, арестован 3 марта 1953 года 2-м Главным управлением МГБ СССР по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58–1 „а“ и 58–10 ч. 2 УК РСФСР.

13 февраля 1954 года 1-м Главным управлением МВД СССР уголовное дело в отношении Ростовского прекращено, он из-под стражи освобожден и считается реабилитированным.

Начальник отдела реабилитации

Л. П. Копалин».

Первая мысль после освобождения и возвращения к нормальной жизни — добиться наказания тех, кто на него клеветал.

Эрнст Генри обратился к руководителю Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Павлу Тимофеевичу Комарову. В войну тот был 1-м секретарем Саратовского областного комитета партии, в начале 1950-х — заместителем союзного министра заготовок. В 1952 году его сделали заместителем председателя КПК при ЦК КПСС Матвея Федоровича Шкирятова, а с 1954 по 1956-й он исполнял обязанности председателя КПК. Эрнст Генри писал:

«2 марта 1953 года я был арестован органами бывшего МГБ по фальшивому обвинению в измене родине.

Из хода следствия для меня выяснилось, что главными источниками обвинения служили клеветнические доносы Кудрова Константина Петровича, моего бывшего заместителя по работе в посольстве СССР в Лондоне (в бюро „Совьет ньюс“), а ныне — ответственного редактора „Москоу ньюс“.

Это подтверждает также тов. Зинченко К. Е., бывший советник посольства СССР в Лондоне, позднее советский заместитель генерального секретаря Объединенных Наций, а ныне ответственный секретарь редакции журнала „Ньюс“ в Москве.

Тов. Зинченко был также арестован в 1953 г. и ему были предъявлены лживые утверждения Кудрова относительно меня. Когда тов. Зинченко решительно опроверг эти утверждения и потребовал очной ставки с негодяем Кудровым, ему было в этом отказано.

Кудров оклеветал ряд честных английских коммунистов, работавших под моим руководством в бюро „Совьет ньюс“. Прошу Комитет партийного контроля расследовать это дело, чтобы привлечь к ответу провокатора-клеветника Кудрова».

Но в любом случае все это осталось в прошлом. Надо было жить и работать.

А как? Ни работы, ни жилья.