Эротическая Одиссея, или Необыкновенные похождения Каблукова Джона Ивановича, пережитые и описанные им самим

— Ну и дела, — напевно протянула Хрисида, когда через час с небольшим Каблуков добрался, наконец, до того самого момента, когда он решил поссать у каких–то ворот, услышал за спиной свирепое рычание собак и увидел ярко горящий факел в руках Хрисида (надо отметить, что рассказывал он подробно и честно, и даже про князя Фридриха поведал, и про сегодняшнюю попытку онанизма, то бишь мастурбации — термин этот, как известно, принадлежит именно римлянам), все, абсолютно все выложил Каблуков двум дамам, уютно возлежащим радом с ним на ложе, — неужели мы не сможем ему помочь, госпожа?

Квартилла засмеялась, а потом, подумав немного и еще отпив из чаши разведенного водой (так положено в приличных домах) фалерна, сказала:

— Отчего бы, надо попробовать.

Изумленный Каблуков понял, что гораздо больше всех этих таинственных, да попросту фантастических событий, о которых он поведал, милых дам взволновала история его полового бессилия. — А что, — с надеждой спросил Каблуков, — вы думаете, что–то получится?

Тут уже засмеялась Хрисида, а Квартилла, встав с ложа и даже не накинув столы, предложила Д. К. и служанке следовать за ней. Они вошли в небольшую дверь в торце залы и оказались в узком коридоре, из которого одна дверь вела, как позже узнал Каблуков, в спальню Квартиллы, а другая — во внутренний дворик с расположенной там баней.

Именно в баню и повели разморенного вином, сластями да еще фруктами Д. К. Его посадили в большую ванну, заполненную теплой водой, потом Хрисида залезла в эту же самую вашу и принялась намыливать каблуковскую промежность, в то время как Квартилла делала Каблукову массаж спины, помогая рукам своей большой и высокой грудью. Джону Ивановичу было хорошо, было очень сладостно и нежно, хотя член все так же беспомощно болтался между ног, но женщин это не разочаровывало, новая игрушка, доставшаяся им, еще не успела надоесть, и, хорошо отмыв Д. К., насухо протерев и намазав самыми разными благовониями, дамочки, матрона Квартилла и ее служанка Хрисида, проводили Д. К. в спальню, созданную, собственно говоря, не столько для спанья, сколько для любовных утех.

Вся комната была расписана разными эротическими сценами, по четырем углам кровати возвышались четыре огромных фаллоса, которые Квартилла ласково называла приапами, да и на покрывале золотом и серебром была выткана сцена групповой любви.

— Чудо! — заключил Каблуков, внимательно оглядевшись по сторонам.

— Да, мне тоже нравится, — серьезно сказала Квартилла.

Хрисида же, откинув соблазнительное покрывало, пригласила Джона Ивановича ложиться, а сама начала готовить все, нужное для лечения. Первым делом она взяла резной ларец и достала из него несколько больших кожаных приапов, впрочем, отличающихся длиной и диаметром. Затем поставила рядом с кроватью пару керамических кувшинчиков, туда же положила павлинье перо и кошачью лапку, да горсточку орехов в золоченой вазочке, так впоследствии и не пригодившихся. Каблуков смотрел на это, широко открыв глаза и абсолютно не понимая, что с ним будут делать. Наконец Квартилла приказала ему ложиться на спину, а сама уселась на лицо Каблукова и ее широкая влажная щель оказалась прямо на каблуковских губах. — Соси! — строгим голосом повелела матрона.

И Каблуков начал сосать (то есть делать то, что римляне называли «канилингус»), думая о то, какое счастье ему привалило, вот только если бы это было недели две назад… Виктория Николаевна, ах, Виктория Николаевна, думал Д. К., буквально вобрав в свой рот клитор (говоря же более изысканно, венерин бугорок) Квартиллы.

Хрисида в это время начала натирать каблуковский член приторно пахнущей мазью, но мазь эта освежала и остужала, вскоре же начала уже не остужать, а горячить, руки Хрисиды были нежными и сильными, член стал подергиваться, и Хрисида взяла его в рот (это римляне называли «феллацио»). Каблуков довольно сопел, ощущая весь жар Квартиллиного влагалища своими устами и весь жар Хрисидиного рта своим членом. Чудненько, думал Джон Иванович, экая порнушка происходит! Вот только член Джона Ивановича оставался все таким же ленивым и никуда не годным.

Через какое–то время, кончив на каблуковской голове пару раз, Квартилла легко соскочила с кровати, ее примеру последовала Хрисида, и, немного посовещавшись, дамочки решили взяться за лечение поосновательней. Вооружившись самым большим приапом (то бишь кожаным фаллосом), Хрисида пристроила другой на бедрах своей госпожи, потом велела Д. К. лечь на живот, видимо, в последующей операции главная роль отводилась Квартилле, ибо именно матрона, заменив Хрисиду у задницы Каблукова, сначала смазала чем–то острым и едким отверстие каблуковского ануса, а потом безжалостно втолкнула туда свой накладной приап, подставив, в свою очередь, собственную пипку накладному приапу Хрисиды. Каблуков взвыл, дернулся, прыгнул как тигр, член его внезапно встал, но потом вновь обмяк, а Квартилла все раздирала и раздирала его задний проход, вопя и изнывая от страсти.