Эротические страницы из жизни Фролова

- А я тогда даже подмыться не успела, все твое там внутри у меня чуть не плескалось. И взяла и сказала ей об этом… Она тогда… в общем, все твое из меня высосала. Как с ума сошла. Я не знала, куда мне от нее и от стыда деться - у нее столько силы в руках появилось, буквально изнасиловала меня. Мы даже поссорились на два дня. И после этого она меня больше ни разу не просила пощекотать… До самой своей смерти. Знаешь, как много я потом обо всем этом передумала? Наверное, так же, как и ты. И вроде не виновата я ни в чем, а все равно такое чувство, будто не права была, будто должна была ей отдаться тогда, позволить делать с собою все, что она хотела. И ничего со мною не сталось бы. А она что-то еще хотела… И так и ушла… И нет ее больше. А ведь я была единственной, с которой она смела все такое… Ни с кем из девчат даже не целовалась.

- Вот почему у тебя с Катькой так просто все произошло…

- Наверное. Тебе стыдно за меня?

- Нет. Совсем не стыдно. Любитесь. Когда захочешь.

- Я без тебя почему-то не хочу. А с тобой - да. Особенно сейчас. После этого Пашки. Давай ее пригласим? Только без Витьки.

- У них же свадьба в субботу. И дети. Светланка все сразу поймет.

Легкая на помин дочка в это время заскреблась в дверь. Потом тихонько постучала и приоткрыла ее:

- Мам, пустИте меня, а?

- Чего тебе?

- Просто. Мне нужно к вам.

- Хорошо, заходи. Только ненадолго.

- Вы еще не полюбились? Тогда я подожду. А потом приду.

- Не полюбились, не полюбились… - перекривила мать. - Заходи сейчас.

- Не ворчи. Мне надо.

Она влезла между родителями, бесцеремонно растолкав их и освободив для себя место.

- Ну. Что? - спросила Ирина, когда та улеглась.

- Что - что? Рассказывай дальше.

- Что рассказывать?

- Про то, где и как ты сегодня была.

Ирка откинулась на спину и замолчала, уставившись неподвижным взглядом в потолок. И очень долго так молчала. И Светка застыла в неподвижности, еще и отца ладошкой за руку сдавила - мол, не встревай, жди.

И та не выдержала:

- Я папе сегодня изменила с другим мужчиной.

- Но он же разрешил, - тут же, без секундной паузы возразила дочь.

- Да.

- Значит не изменила. Рассказывай дальше. Не останавливайся.

- Светка, я не могу при тебе, понимаешь? Уйди. Папе я все скажу, а тебе не смогу. Не смогу и все. Он тебе потом сам перескажет.

Дочь обиженно шмыгнула носом и тут же привстала, собираясь последовать ее приказу. Но передумала. Снова легла, тесно прижавшись спиной к отцу и набросив на себя его руку.

- Я и папа - это одно и то же. Я состою из его генов, поняла? Если уж ты считаешь, что изменила ему - ну, ты так обмолвилась, - значит ты изменила и мне. Ты понимаешь, о чем я? Рассказывай обоим.

Ирка сокрушенно вздохнула и закрыла глаза.

- Да. Помолчи немножко, - посоветовала Светка. - Привыкни ко мне. И ты, папа, тоже. А потом говорите мне все, как есть. Оба. И не пудрите мне мозги. Я знаю, что у вас последнее время что-то происходит. Очень серьезное. Такое, чего в других семьях не бывает. Но очень хорошее. Честное. Меня вы не обманете. Даже не пытайтесь. Ты же хочешь, чтобы я стала сильной, уверенной и независимой? Хочешь, - ты говорила. Значит, я должна продолжать вас. Со всем тем, что произошло с вами. Со всеми удачами и неудачами, достижениями и ошибками. Я должна все знать. А ты па, кстати, потом расскажешь, куда вчера ездил. Ты приехал весь в женщине. С головы до ног. И не сочиняй, что это была Катя. Это совсем другая. Я ее еще не знаю.

- Ладно, - согласился отец. - Только не налетай на маму. Сначала меня послушай. Ты уже знаешь, Пашутин - это муж погибшей десять лет назад маминой подруги…

И он рассказал вкратце об их отношениях с Пашутиными, а потом подробнее о том, как нечаянно залез на Настю и как они с нею как бы изменили и маме, и Пашке. И как он нес в себе все эти годы чувство вины перед обоими. И о том, что происходило с Пашкой после Настиной гибели. И о том, каким тот стал неуклюжим и неудачливым. И что мама его пожалела - еще раньше, потому что была подругой его жены - настоящей и единственной, и сейчас, сегодня, согласилась снова поддержать его своим самым близким участием, потому что ему очень плохо. И он, Виктор, разрешил и даже посоветовал ей это сделать, а сам не только не осудил, а наоборот, почувствовал какое-то облегчение…

И мать дополнила его рассказ подробностями из нынешней Пашкиной жизни. И о том, как она разрешила ему целовать свою грудь после гибели Насти. И о том, как и зачем он просил ее прийти к нему домой сейчас. И почему она пошла.

- И ты ему дала?

- Да.

- Сильно хотела?

- Нет. Я его почти совсем не хотела. Какой-то интерес был вначале - ну, типа того - как он поведет себя, как он вообще это делает, что именно я могу с ним почувствовать не так, как с твоим папой… И что чувствовала с ним Настя - это было особенно интересно, мы ведь с нею были очень близкими подругами, знали друг о дружке почти все. Но потом и этот интерес улетучился. Он какой-то… совсем чужой. Из другой жизни. Я теперь недоумеваю, как Настя с ним могла целые три года…

- Может потому, что она не знала никого другого, - вставил Виктор.