Эротические страницы из жизни Фролова

- Наверное, - согласилась она.

- А он тебя сильно хотел? - снова перехватила инициативу Светка.

- Да. Очень. Но не в том смысле, в каком мы это понимаем с папой. Дрожал. Как-то резко и нетерпеливо дергался. Придавил меня локтем нечаянно, вот сюда. Суматошно спешил.

- Подожди. Давай с самого начала. Как ты только пришла. Или ты уже папе рассказывала?

- Нет. Мы о другом говорили.

- Тогда давай.

- Ну, он сразу засуетился, стал выставлять на стол шампанское, конфеты, фрукты. Очень обрадовался - видно, сомневался, что я все-таки приду. Стал говорить о Насте. Он ее до сих пор любит. По-своему, конечно. Слов таких не было, но я это поняла совершенно определенно. Меня поначалу очень боялся - не знал, как я буду себя вести. Несмотря на то, что я ведь пришла в ответ на предложение явно не двусмысленное. Руки его дрожали - так, знаешь, мелко-мелко, почти незаметно. Мы за столом почти два часа просидели и они у него все время такими были. Говорили о разном, а думали непрерывно только об одном. И я за эти два часа несколько раз меняла решение - то собиралась немедленно уйти, то сама раздеться и обнять, то отсидеть до полдевятого и вежливо распрощаться…

- А как на самом деле это произошло? - заторопила дочь, поскольку Ирина замолчала и о чем-то задумалась.

- Дождалась момента, когда могла ему как бы уступить. Он к этому времени совсем меня разжалобил. Сетовал, что никто его не понимает. Что он уже полгода не видел голой женщины - а сам так хочет, что с ума можно сойти. Что ни с кем надолго не получается, хотя он и старается быть хорошим. И готов на все, чтобы сделать женщину счастливой. И даже перечислял, что именно - но все такое, что смешно, ей-Богу, за ним повторять.

- Ну и?

- Подполз ко мне на коленях и зарылся в юбке. Тогда я и решила как бы уступить. Но уступать не пришлось, поскольку дальше он ничего не предпринимал. Ждал. Я вначале подумала, что от несмелости. Погладила его по голове. Прижала к животу. Стянула с себя блузку. А он поднял голову, только когда я начала вставать со стула. Увидел, что я в одном лифчике и стал сам лихорадочно раздеваться. Понял, что я уже согласна…

Она вздохнула.

- Все рассказывай, - тихо потребовала Светка.

- Разделся совсем, а потом вкрадчиво провозгласил: "Ты не бойся, я с презервативом". И стал натягивать его на себя. А я сижу на диване, как дура, и смотрю. Когда, наконец, одел, на меня уставился - мол, почему это я дальше не раздеваюсь. Я и поняла тогда, что никакой несмелости в нем нет. И стыдливости тоже. Это совсем другое. Будь он действительно стыдливым и несмелым, я бы ему, наверное, по-настоящему отдалась. Впрочем, с ним это невозможно и по другим причинам.

- Что значит - по-настоящему?

- Ну, целовала бы. Обнимала. Активничала. А так - отлежала под ним, как тюфяк…

- Нет, подожди. Не забегай вперед. Давай, как вы начали.

- Сняла я юбку. Сама. А он стоит, в трусы уставился. Те, прозрачные. Как бы изучает, поскольку давно не видел. Сняла и трусы. Села. И он ждет, - ждет, когда лягу. Легла. Диван у него широкий, а спинка низкая. Смотрю - он примеривается, как ему на меня лечь. Сейчас, думаю, ляжет, да не туда, куда надо. Дрожит, дергается, а ведет себя так, будто это я должна ему подставляться. Чтобы ему удобно было. Я и подставилась - задрала ногу на спинку дивана, а вторую откинула, чтобы он коленкой не наступил. А сама уже думаю - давай скорее все делай и кончай, ну тебя в баню. Муж покойной подруги. Вот тут он сразу и навалился. Слушайте, мне просто неприятно это вспоминать. Сама же ему дала и так теперь неприятно. Честное слово. Он как кролик отмахал задницей десять минут, потом закряхтел и кончил. Я ничего не почувствовала. Вообще ничего, - даже неприятного. Это сейчас вспоминать противно, а тогда даже этого не было. Только в самом конце вдруг ревность охватила: с какой это стати я отдаю ему тело, принадлежащее моему мужу? Хотела было выскользнуть, а он оказывается уже и кончил. И сам выскальзывает. Ну и черт с тобой, думаю, - слава Богу, что хоть в резину, а не в меня.

- И все?

- Все. Слез сразу и начал снимать презерватив. Так увлеченно, будто и забыл обо мне. Знаете, что он потом сделал? Поднял его так рукой и говорит: "Смотри, почти полный". Я чуть не задохнулась, сдерживая смех. Хотите верьте, хотите нет.

- А у него сильно стоял? - без всякого стеснения поинтересовалась Светка.

- Да. Вполне дееспособный мужик. И презерватив был действительно почти на треть заполнен его выделениями. Он его так торжественно понес в туалет, что я таки не сдержалась - прыснула в кулак. Он не услышал, уже в туалете был. А я сразу в ванную заскочила и закрылась. Попробовала рукой - а у меня все почти сухо. Забыла, когда такое было после этого. И вообще, такое чувство, что ничего этого и не было. Даже после резиновых пальцев гинеколога остается ощущение, что там побывало что-то постороннее. А от него вообще ничего не осталось.