Еще темнее

– Вот и хорошо, малышка, – мурлычу я и одной рукой развязываю ей запястья. Она тяжело дышит. – Мы с тобой еще не закончили, Анастейша.

Теперь некомфортно мне. Я хочу ее.

Ужасно.

Я ставлю ее на колени. Сам тоже встаю на коленях позади нее. Расстегиваю ширинку и спускаю трусы, высвобождая свой жаждущий орган. Достаю из брюк презерватив и вынимаю пальцы из моей девочки.

Она недовольно хнычет.

Я натягиваю на себя резинку.

– Раздвинь ноги. – Она повинуется, и я вхожу в нее. – Все будет быстро, малышка. – Я держусь за ее бедра, выхожу из нее и резко вхожу.

– Ай! – кричит она. От радости. В экстазе, самозабвенно.

Вот что ей надо, и я рад ей угодить. Я ударяю, ударяю, а она ловит мои удары. Отвечает на них.

Черт.

Все закончится даже быстрее, чем я намереваюсь.

– Ана, не надо, – останавливаю я ее.

Я хочу продлить ее удовольствие. Но она жадная девочка и берет все, что может. Ненасытная.

– Ана, черт возьми! – Я сдавленно кричу и кончаю, и это действует на нее.

Ее сотрясает оргазм, он затягивает и меня, и я без сил склоняюсь над ней.

Ох, как это было хорошо.

Я словно выжатый лимон.

Такое было неизбежно после ласк Аны и предвкушения во время ужина. Я целую Ану в плечо, выхожу из нее и, стащив резинку, бросаю ее в корзину. У экономки моей матери будет пища для размышлений.

Ана, все еще в маске, тяжело дышит и улыбается. Теперь у нее сытый вид. Я обхватываю ее руками и кладу голову ей на спину. Так мы и стоим, медленно приходя в себя. Долго ли? Секунды? Даже минуты, пока не успокоится дыхание. У меня прошла боль в животе, и теперь я наслаждаюсь безмятежным покоем.

– Хм-м, – бормочу я и целую ее безупречную спину. – По-моему, вы должны мне танец, мисс Стил.

Она что-то довольно мычит. Я сажусь на корточки и сажаю ее к себе на колени.

– Это недолго. Пошли. – Я целую ее в макушку. Она сползает с моих коленей, садится на кровать и начинает одеваться. Я застегиваю рубашку и завязываю галстук.

Ана встает и идет к стулу, на который я повесил ее платье. Сейчас на ней только маска, корсет и туфли. Она воплощенная сексуальность. Я и так знал, что она богиня, но теперь… Она выше всех моих ожиданий.

Я люблю ее.

Внезапно я чувствую себя беззащитным, отворачиваюсь и поправляю на кровати одеяло.

Неприятное чувство захлестывает меня, когда я гляжу на Ану и вижу, как она рассматривает фотографии на моей доске. Их там много – со всего мира. Мои родители любили отдыхать за границей.

– Кто это? – спрашивает Ана, ткнув пальцем в старую черно-белую фотографию изможденной молодой проститутки.

– Да так… не важно. – Я натягиваю пиджак и поправляю маску. Я совсем забыл про эту фотку. Каррик отдал мне ее, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Я несколько раз пытался ее выбросить, но так и не смог себя заставить.

– Сынок, у меня кое-что тут есть для тебя.

– Что?

Я стою в кабинете Каррика и жду выволочки. Вот только не знаю за что. Лишь надеюсь, что он не узнал про миссис Линкольн.

– В последнее время ты выглядишь спокойнее и собраннее.

Я киваю, надеясь, что меня не выдаст мое лицо.

– Я перебирал старые папки и обнаружил вот это.

Он протягивает мне черно-белый снимок печальной молодой женщины. Меня словно ударили под дых.

Наркоманка и проститутка.

Он наблюдает за моей реакцией.

– Нам отдали ее, когда мы оформляли документы о твоем усыновлении.

– А-а. – Я только это и мог сказать – у меня перехватило горло.

– Я подумал, что ты, может, захочешь взглянуть на нее. Ты узнаешь?

– Да. – Я с трудом выдавливаю из себя это слово.

Он кивает, и я знаю, что он хочет сказать что-то еще.

Что там еще у него есть?

– У меня нет никакой информации о твоем биологическом отце. По всей видимости, он больше не присутствовал в жизни твоей матери.

Он пытается что-то мне сказать… Значит, это не ее проклятый дружок?

Пожалуйста, скажи мне, что это не он.

– Если ты хочешь знать что-то еще… я готов ответить.

– А тот мужик? – шепотом спрашиваю я.