Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

- Я сейчас... секундочку, я позову заведующего, доктора Бернуа... - Послышались частые, лёгкие шажки, сестра бросилась, кажется, бегом... Аннет ощутила симпатию к ней: она хочет помочь... Через полминуты в трубке что-то стукнуло и зазвучал негромкий, спокойный - и самим этим спокойствием в тот момент очень поддержавший её, - мужской голос.

- Мадам Рамбо, я хирург и завотделением. Мы понимаем, насколько вы потрясены тем, что узнали; но у нас с вами все основания думать, что ваш муж часа через полтора уже будет в послеоперационной и возьмёт курс на успешное заживление. - Врач говорил уверенно, даже чеканно, и это тоже целебно действовало на неё.

Она подумала, что они положили Мишеля на эту операцию, не спросив её - жену, - но он взрослый разумный человек, формально его собственного согласия достаточно. И ей понравилось, что этот доктор даже символически не просит "извинения". Аннет была сейчас по-детски беспомощна, и ей сейчас остро хотелось, чтобы с ней обращались именно так, как большие с маленькими, чтобы всеми словами и интонациями ей давали понять: мы хотим добра и знаем, что делаем, а ты должна слушаться нас, и всё будет хорошо...

- Операция, в принципе, стандартная, - продолжал врач, - и поверьте, что мы намного больше беспокоимся за ту маленькую девочку, которой будет делаться пересадка. У господина Рамбо организм как заказные швейцарские часы...

А сколько же времени, подумалось ей... она глянула на лежащие тут же, на столике, золотые часы - подарок Мишеля, - которые консервативно носила на руке, снимая только на ночь... Три пятнадцать; и на экране компьютера, сбоку, то же самое...

- Доктор, я сейчас поеду к вам, я сейчас вызову такси, - она сказала это всё ещё очень тихо, но уже без хрипловатости в голосе. - Скажите только: он сможет быть здоровым, как был раньше?..

- Скорее всего, сможет, - более мягко, менее чеканно, чем начал разговор, ответил заведующий. - В конце концов, и при аппендиците производится хирургическое вторжение, но вы знаете, что человек после этого живёт полной жизнью.

- Я ведь знаю его: он не выдержит образа жизни хронического больного... он... не знаю, что он с собой сделает, если окажется в таком... - Аннет опять заплакала - даже с неким подстаныванием, не испытывая неловкости перед этим незнакомым человеком... да при чём тут неловкость, она хочет, чтобы её успокаивали, как дошкольницу...

Врач помолчал секунд пять; ей вдруг показалось, что он колеблется - сказать что-то или воздержаться... Затем заговорил очень предупредительно:

- Давайте рассудим чисто логически. Если бы такая операция влекла за собой вероятную инвалидность, родители той девочки, которая чуть не стала донором, - девочки-подростка... он же вам написал, наверное... тогда они ни за что не дали бы разрешение. Невзирая даже на её собственную готовность.

- Да, я знаю о ней... он писал... - осваиваясь с этим доводом, медленно промолвила она. - Господи, хоть бы вы были правы, доктор!..

- Езжайте к нам, не теряйте времени, - сказал он отчасти "учительствующим" тоном. - И звоните сюда сколько вам будет нужно - дежурная сестра ответит, и я сам, если смогу, постараюсь подойти...

Они хотят помочь, вновь подумала Аннет, отключив связь... Так... что сейчас надо сделать?.. Она захлопотала, это тоже очень помогало ей "восстановиться"... Такси!.. Схватилась за телефон - звонить в диспетчерскую; нет, это когда соберусь, они очень быстро приезжают... Быстро оделась в то, что попалось под руку... Деньги!.. Так, хорошо, есть наличные, я взяла из банкомата вчера достаточно... Аннет любила - столь же консервативно, сколь носить часы на руках, - расплачиваться в магазинах живыми деньгами, а кредитками пользоваться лишь для особо масштабных выплат... Две бумажки оставить Матье, остальные с собой... Дальше - сумка, все карточки в кошельке... подзарядное устройство для телефона; так, теперь, записку... Она выдернула лист фолио из принтера, быстро написала:

"Матье, сынок, не беспокойся, мне пришлось уехать среди ночи к папе. У него экстренная журналистская командировка в Канаду, вылет рано утром; я собрала ему чемодан, поеду к нему в редакцию на такси, оттуда машиной в аэропорт. С папой не будет связи целые сутки, наверное, он летит двумя самолётами. Приедет - позвонит. Возьми в холодильнике винегрет, разогрей горошек и кукурузу, если хочешь. Хлеб белый я в буфет положила. Не волнуйся. Целую, мама".

Подоткнула лист под тарелку с семечками в гостиной. Взяла телефон, набрала состоящий из чередования двух цифр номер стоянки заказных такси... Назвала адрес... "Мне надо в S..." Уже собравшись выходить, спохватилась - я же не скоро, наверное, приеду, - и приписала сыну:

"Я из аэропорта прямо на работу, ко мне там придёт несколько человек студентов, я не могу отменить. Приеду, может быть, под вечер. Виктору позвони утром, чтобы не волновался, что папа не отвечает".

Утром надо будет позвонить маме Мишеля, сказать про эту "Канаду". И Сюзан, его сестре... но ей - позже, и с ней надо бы встретиться, чтобы сказать правду... Ладно, это я ещё успею обдумать...