Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящего сына, повернула ключ снаружи, сбежала на ветреную улицу... Чуть накрапывает; и вот уже машина подъезжает... Она села сзади, спросила шофёра - "За час доедете?.." Он ответил, что ночью можно иногда и быстрее; ответил с ощутимым акцентом... По облику - кажется, индус или пакистанец; тем лучше, не будет заводить разговор от скуки... Аннет на всякий случай, чтобы он вообще ни о чём не расспрашивал, сделала вид, что читает что-то на своём мобильном телефоне. Сквозь прерывистые ниточки лёгкого дождя замелькали улицы, и вскоре - вот она, автострада!.. Почти пол-третьего... А ОН, что с ним сейчас делают? Врач сказал, что часа через полтора... теперь уже, значит, через час с четвертью... операция уже будет завершена, и надо будет ждать, чтобы окончилось действие наркоза и чтобы он проснулся... Мишель! Что он сделал!.. Но Аннет припоминала и осмысливала уже те строки, на которых, читая, не фиксировала внимание. Да, получилось, что он как бы ненароком услышал об этом... и он пишет ведь про фарфоровые чашечки... и он посчитал, что ему назначено заслонить собой эту девочку - сколько ей, одиннадцать, кажется?.. Да, когда-то, почти сорок лет назад, другая фарфоровая чашечка разбилась, а он уцелел, его тогда защитили; и он словно бы в долгу, я же знаю, он же столько раз говорил об этом со мною... И в самом деле, если бы он не сделал этого, то, наверное, казнился бы потом всю жизнь!.. Боже! Если бы я проверила эти работы днём-двумя раньше, то не должна была бы сидеть над ними в этот вечер, и он бы не поехал, может быть, в редакцию!.. Конечно, этим утром выходит ЛФ, и там продолжение "Сказания об Избавителе"; но у него же там всё вычитано, а насчёт остальных материалов он сказал бы редактору - уж вычитайте без меня сегодня... И провёл бы вечер со мной, и ничем потом не терзался бы, потому что просто не узнал бы эту историю в тот час, когда мог что-то предпринять!.. И, значит, моя лепта есть в том, что произошло...

И он придаёт очень большое значения этому "как бы случайно"... Аннет вспомнила один из первых разговоров с ним об этом. Буквально через трое суток после знакомства...

Тогда, в самолёте, они так и сидели, взявшись за руки, до самого приземления. Потом они вместе проходили паспортный контроль, высматривали на движущейся ленте свои чемоданы; и дальше им было по пути, ему - на час дольше, чем ей, но в одном направлении. Аннет вздремнула в такси, и опять щека её лежала на его плече; а больше между ними ничего тогда не было, хотя они понимали, что никуда уже не денутся друг от друга. Она пригласила его - зайди к нам, чай попей, потом другое такси вызовешь; но Мишель отказался - не надо, не хочу я вламываться в дом нежданным гостем, лучше ты сначала расскажи обо мне... И, поставив её чемодан у дверей квартиры её родителей, обещал: "Я приеду... и, знаешь, я уже решил, что мы будем делать! Мы в кино пойдём; я, пока ты спала, в газете просмотрел объявления - так вот, у вас здесь такой фильм пойдёт... завтра первый показ, кстати... Обязательно пойдём, Аннет!"

И через два дня он приехал к ней на отцовской машине. Её родители были отчасти обеспокоены, когда она рассказала о своём аэропортно-самолётном приключении, - их, людей традиционного склада, не радовало, что она, будучи знакома несколько часов, почти "объяснилась" с этим пареньком - может быть, и привлекательным, и неглупым, и честным, но... её ли, "нашего" ли это круга человек?.. Тем более, наверное, "одичавший" за годы этой своей солдатской службы, а потом - вместо нормальной учёбы, - неких беспорядочных разъездно-охранных заработков... Но он приятно удивил их - и живой, культурной, почти творчески красивой речью, и тем, что, оказывается, очень много читал и думал. И, конечно, тем, что и по их собственному впечатлению, и по услышанному ими от Аннет в последующие недели - она с ними делилась очень доверчиво, - этот молодой человек, явно уже имевший опыт отношений с женщинами, очень деликатно, без малейших признаков нетерпения, принял и принимал вплоть до свадьбы тот факт, что только венчание позволит ему нечто большее, нежели хождение за руку и поцелуи... Мишель вёл себя с нею так, словно бы эта "традиционность" была ему не менее важна, чем им и ей самой...