Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

Вот и в этой связи Аннет припоминала сейчас, как действительно повёл он её в в тот свой первый приезд в кино - на крайне неправдоподобный и бесконечно трогательный русский фильм о войне, о женском подразделении, о вступивших в бой с целым немецким отрядом и погибших в этом бою пяти девушках. А когда картина окончилась, потом - они сидели в кафе, - вдруг заговорил об одной из них - посланной, чтобы позвать бойцов находившейся неподалёку части на помощь, но утонувшей по пути... Он умел иногда переживать за образы из кино и книг как за лично знакомых ему людей... По фильму эта девушка, жившая в селе, ещё до войны влюбилась в командированного туда инженера и хотела отдаться ему; но он - очень порядочный, - не воспользовался её наивностью, понимая незрелость её чувств и не будучи уверен в том, что может ответить на них... И вот Мишель с неким оттенком боли и ожесточения в голосе сказал: "А представь, что не был бы он таким порядочным, и была бы у них близость... и если бы даже оставил бы он её потом, а она бы от него родила... но тогда... тогда, Аннет, она на фронте не оказалась бы, она - вместо того, чтобы утонуть, - дитя своё растила бы, понимаешь?.. Пусть даже матерью-одиночкой!.. И ещё представь, что узнал бы он потом об её гибели! Он бы подумал, наверное, - не спас, а погубил я её этой своей щепетильностью!.." И тут, желая, кажется, продолжать, Мишель внезапно вздрогнул, покраснел - что с ним не часто бывало, - и смущённо, прерывисто произнёс: "Аннет, ради Бога, не подумай, что я намёки делаю какие-то..."

Но она и так понимала, что никакие это не "намёки" - нет, его издавна и навсегда томила мысль о невозможности для человека даже в малой степени предвидеть, что повлекут за собой его действия и слова... И Мишель, не удержавшись, всё-таки рассказал - не для хвастовства, а приводя ещё один пример, - о том, как был спасён им на реке школьный товарищ, - "это просто получилось так, я к нему находился ближе всех, иначе кто-то другой прыгнул бы точно так же...", - и о том, что, сложись иначе сыгранный им незадолго до этого теннисный матч, он бы там физически не находился... "и как знать, Аннет, что было бы тогда с Жюлем..."

Вот и теперь! Проверь я работы раньше... не расскажи ему об этом тот сотрудник... не врежься тот грузовик - или это не грузовик был? - в машину, в которой были девочка с матерью... не решись те люди, те двое, вытащить её... или если бы воспламенилось чуть раньше... Господи, как же я могу о таком думать, это же кощунство - даже думать так, желать такого... но при чём тут "желать", это уже было, произошло... ну, или жалеть о том, что не сложилось иначе... Нет, я ни в коем случае не должна желать никому зла! Мишель должен быть жив, и выздороветь, и все они - тоже! Эта малышка... и ведь... Господи, неужели окажется, что он напрасно на ЭТО пошёл?..

Он пошёл на это, он хотел... хочет спасти... А о НАС он подумал?.. Да, но ведь и те двое, рискнувшие собой, вытаскивая ребёнка, - думали ли в те мгновения о своей дочке, этой самой, одиннадцатилетней?.. О ней и... может быть, у них ещё дети... и о своих родителях... А она - решившись на донорство, - думала ли о папе с мамой?.. Нет, это всё намного сложнее... Вот и Мишель, когда решил отслужить в ТОЙ армии, там, где опасно, сказал ведь родителям - нас тоже некому было бы спасти от террористов, если бы те солдаты жили ТОЛЬКО ради своих семей...