Эшелон сумрака

Я же смотрела на узкую полоску света, озарившую изрешечённое кривыми шрамами лицо Оушена. Они были рассыпаны мелкими белыми полосками вокруг глаз и даже на веках, напоминая разросшиеся ветви деревьев или… трещин прямо на коже, которые тоже были там — короткие, кровоточащие и с загибающимися в стороны краями. Жуткие и красные, как и сами глаза, испещрённые множеством кровяных полосок на своей белой и цветной поверхности. С припухшими валиками под ними, наполненными подсыхающими каплями густой крови.

— Закрой, — отпрянул от меня мужчина.

Он шагнул в тень первым, даже не посмотрев на меня и не желая показывать своё лицо. Может, он даже не понял, что я успела увидеть. Я же не могла отвести взгляда, всё ещё видя перед собой его лицо.

Его глаза и в самом деле были зелёными. Не яркими, а скорее, как насыщаются цветом кленовые листочки в жаркое лето, или темнеющие вдали поля, подёрнутые утренним туманом.

— Вы поступили очень безответственно, милорд, — сузил глаза врач.

— Не тебе меня упрекать, — холодно произнёс лорд.

Я опустила руку, всё ещё сверля взглядом темноту.

— Вы очень красивый, милорд, — шепнула ему.

Оба мужчины замерли, не говоря ничего и не убирая внимания от меня.

— Вы пересеклись взглядами? — неуверенно просипел господин через какое-то время.

Я отрицательно помотала головой. Оушен молчал. И я даже не знала то, как он кривит свои губы, не то, что как смотрит на меня.

— Мы пробовали одинаковую группу! — всплеснул руками врач, — и разную! И резус-фактор! И…

— Это не зависит от медицины! — воскликнула я, — и от ваших экс…при…ли…тов!

Он удивлённо застыл. Лорд, севший уже на кресло, тяжело вздохнул.

— Такого ты даже не подозревал, Арзт, — немного насмешливо произнес он.

А я решила не сдаваться, потому и добавила с придыханием:

— Проклятье лечится любовью!

Оушен, кажется, хихикнул — я не разобрала. Я просто была поглощена желанием убедить врача.

Он повернулся к забавляющемуся мужчине в кресле, оценил моё воодушевление и спросил:

— Что же в таком случае должно вылечить его полностью?

Я не могла понять, с каким тоном он это говорит, но кивнула и вновь выдохнула. Теперь по-настоящему храбро.

— П-поцелуй, — вспыхнула я и прошептала, — истинной любви.

Никакого смеха в ответ на мои слова не было. Лорд даже приосанился немного, после чего подался вперёд, то есть ко мне.

— Получается, — начал он, — поцелуй я тебя сейчас, то проклятье… падёт? — улыбка.

Я замахала головой. И поджала губы.

— Для этого вы тоже должны любить меня.

Он откинулся на спинку кресла и уронил голову на её сгиб.

— Вина! — повысил он голос так, чтобы появившийся через мгновение мальчик-слуга с подносом его услышал.

В руке мужчины оказался знакомый мне бокал, из которого был сделан первый глоток. А за ним ещё несколько поспешных до самого дна.

— Оставь бутылку, — махнул он слуге, — и иди.

Он налил себе ещё. До моего носа добрался ядрёный запах алкоголя.

— Вы должны знать, госпожа, — наставительно сказал врач, — что ни одна болезнь не лечится так просто. Тем более сказочными методами. Ваша юность и крайняя неопытность могла сыграть с вами злую шутку.

Мои плечи опустились. Голова вжалась в них.

— Но вы же видели… — прошептала я, — никто до этого не мог, а я… у меня получилось!

— Это может быть совпадением! — покачал головой мужчина, — мы не проверяли всех девушек в стране. Подбирали по параметрам! О Всевидящий, это… пока мы не можем это обосновать, но вскоре… я уверяю вас, милорд, но мы найдем этому объяснение.

Глоток вина от лорда.

— Замечательно, — безразлично процедил он, — а теперь пошёл вон, Арзт. Тебя никто не звал сюда ни сейчас, ни ранее.

Мужчина в ответ нахмурился.

— Я пришёл сказать, что объяснил вашей к-хм… госпоже Весте, что с вами всё в порядке, и ничего вам не угрожает. Я дал ей успокоительное со снотворным эффектом — она проспит до самого утра.

Я кивнула ему и благодарно улыбнулась, обрадовавшись хоть одной новости за эту ночь. Он поклонился мне, оглядел Оушена и особенно его бокал, и добавил:

— Прошу не пренебрегать моими советами, милорд. Доброй ночи.

После чего вышел через другую дверь в ту странную комнату. Мы остались одни.

— Ложись спать, Лу, — устало произнес лорд, — я останусь здесь.

Я откинулась на невероятно мягкий матрас и закуталась в покрывало по подбородок.

— Вы не верите мне? — вырвалось немного наглое.

Он ответил только через полминуты, погрузившись в свои мысли:

— Я верю в то, что вижу. И в то, что имеет неоспоримые доказательства.

Я поджала губы. Брови сошлись в одну.

— И я верю в то, что вижу, господин. И в то, что чувствую, — я повернулась набок и уткнулась носом в пахнущую им кровать.

До меня донеслась его усмешка.

— Хочешь узнать, почему появилось это «проклятье»? — задал вопрос он.

Я села и закивала, надеясь, что меня видно лучше, чем его.

— Как я уже говорил, мне было тридцать. Военная карьера к этому времени подходила к концу — то, чего ты добился за все годы службы к этому сроку, было не опередить.

Он сделал глоток.