Эскортница по поручительству

– Я не обращала внимания, думала, информация от завода, – произнесла я, пытаясь вспомнить иностранный язык. И, прочитав, почувствовала, как темнеет в глазах: "Любимой доченьке от мамы. Ты всегда в моем сердце".

Я не железная! Ни один человек не выдержит такого. Горло разрывает всхлип. А я еще тогда подумала, откуда у бабушки деньги на такие дорогие часы. Но постеснялась спросить. Ведь правда, на каждый праздник бабуля делала мне подарки, которые просто были ей не по карману. Помню, когда дедушка был еще живой, постоянно задавал ей вопросы, где взяла деньги. Похоже, он подозревал, от кого они могли быть.

– Поверь мне, девочка моя, не было и дня, чтобы я не думала о тебе, – мама плакала, и я вместе с ней. – Я хотела приехать раньше, но до смерти боялась, что прогонишь. Ты же вся в дедушку – такая же гордая и упрямая. Бабушка присылала мне твои фотографии, и я смотрела, как ты растешь, каждый раз рыдая от того, что не могу быть рядом. Письма… Если хочешь, прочитай их. В каждом конверте, адресованном бабушке, есть письмо тебе…

Полночи, заливаясь слезами, я читала письма мамы. В них было столько боли и любви. Я даже подумать не могла, как сильно она переживает. И правда, мама никогда не забывала обо мне. Писала каждый месяц, бывало, и чаще. Просила бабушку побольше рассказывать про меня. Поздравляла с каждым праздником, ни разу не забыв. А я с угрызением совести подумала о том, что особо ее не вспоминала, поставив на ней крест.

Эта боль внутри непомерна. Читала, внимательно всматриваясь в строки в темноте. Слезы капали на пожелтевшую бумагу, оставляя на ней прозрачные следы. И я словно слышала голос мамы, будто в моей голове она читала письма сама.

Всхлипнув, услышала шаги за дверью и, утерев слезы, увидела, как в комнату вошла мама. Отодвинув конверты, она села рядом и притянула меня в свои объятия, а я зарыдала сильнее.

– Господи, как долго я этого ждала, – произнесла дрожащим голосом женщина. И, забрав из моих рук письмо, принялась на память пересказать содержимое.

Все внутри разрывалось на мелкие части, хотелось выплакать всю боль. Но каким-то невообразимым образом близость мамы утихомирила мой пожар. И впервые за эти месяцы меня окутало спокойствие, такое же, как я ощущала рядом с бабушкой.

– Как ты узнала, что бабушки больше нет? – спросила я, немного успокоившись.

– Твой друг Игорь, – поглаживая меня по голове, ответила мама. – Он нашел здесь мои письма, пока ты была в больнице. И приехал за мной, заявив, что я тебе сейчас очень нужна. Дочка, парень, похоже, тебя так сильно любит, что в случае моего отказа был готов заставить меня силой приехать.

– А ты могла отказать? – спросила, чувствуя, как глаза снова наполняют слезы. Значит, за всем стоит Игорь… А потом я полностью осознала мамины слова… Сильно любит меня? Не может быть! Глупости!

– Конечно, нет, – ответила мама, поцеловав меня в макушку. – Но он сразу предупредил, что ждет в таком случае.

57 глава

В моем возрасте люди обретают детей, а я только обрела маму. И не одну, в придачу с двумя младшими сестрами. Даже после того, как услышала историю мамы, все равно не могла ее полностью оправдать. И в голове также появлялась куча противоречий. Но я устала, жутко устала постоянно думать. Устала ограждать себя от близких людей и воспринимать все в штыки. Но больше всего измучена одиночеством, нет больше сил быть одной. Они – моя единственная семья, и, чтобы сохранить это, нужно научиться прощать. Как бы тяжело это ни было. И самое главное – я не хотела бы другую жизнь. Я безмерно счастлива, что выросла с бабушкой и дедушкой. И не могу знать, как сложилась бы моя судьба, если б мама забрала меня. Нет, с уверенностью могу сказать, что другое детство мне не нужно. У меня было очень много любви, никто не мог дать больше. И я знала дедушку другим, не таким, как рассказывала мама. Он всегда заботился обо мне, играл, оберегал, воспитывал. Возможно, со временем дедуля пожалел о своих поступках, но не смог признаться или не успел. Все совершают ошибки, к сожалению, на нашем жизненном пути это неизбежно. И я совершила кучу ошибок и тоже жалею о них. Но судить мы можем лишь себя, остальных осудит жизнь. Она расставит все по своим местам, даст шанс тем, кто заслуживает, и накажет, кого нужно.

Мама была рядом на сорок дней бабушки, и я чувствовала ее поддержку. И, наверное, благодаря ей смогла более-менее стойко вынести этот день. Но все равно боль от потери была еще слишком свежей и нетерпимой. Я никому не говорила, но в мыслях поминала не только бабушку, но и моего неродившегося ребенка. Наверное, так нельзя, но мой малыш постоянно у меня в голове, и изменить этого не могла.

Игорь тоже пришел на кладбище, положил огромный букет на могилу и ушел. Не сказав ни слова, даже не подойдя. Я сверлила глазами его спину, но он на меня даже не посмотрел. И от этого внутри остался неприятный осадок. Хотя я и не ждала от него другого. Не хотела ждать…