— Извини, мать, никак. Тебя похоронили уже. Мать твоя похоронила. Не могу говорить. Давай там как-нибудь сама.
Машка набирала номер снова и снова, но абонент внезапно оказался вне зоны действия сети. Она села на бордюр, шмыгнула носом, собираясь заплакать. И передумала. Поднялась, рванула обратно вверх по лестнице. Прошмыгнула во все еще незапертую дверь на кухню, стараясь не вслушиваться в плаксивые жалобы Милы. «А что, если она голову себе разобьет?! Что мне тогда говорить?!»
Маруся переступила одной ногой через невысокое кровельное ограждение, заглянула вниз. Люди внизу — не больше пятен голубиного помета на крыше под ногами — спешили по своим делам, не поднимая головы. Но вот кто-то глянул вверх, вскрикнул. Ее заметили, начали собираться зеваки, выцеливать девочку на крыше камерами телефонов. Маша поймала луч на широкое лезвие кухонного ножа — единственная чужая вещь, что она захватила из квартиры опекунши, — послала солнечный зайчик в толпу.
Кто-то уже поднялся на чердак и теперь ломился плечом в ведущий на крышу люк, но Маша все предусмотрела. Пока выломают дверцу, все уже будет кончено.
Невдалеке, отчаянно сигналя, показался фургон телевизионщиков. За ним второй.
— Эй вы, слышите! — крикнула Маруся, махнула гипсом. Несколько рук нерешительно поднялись из толпы.
— Я человек! Я не робот! — она неловко перехватила нож загипсованной рукой. Пальцы почти не слушались, и первый раз ножик только шаркнул по коже, но Машка сердито рубанула им по запястью, снова и снова. Брызнула темная кровь, потекла по предплечью до локтя и полетела крупными каплями в толпу.
— Я не робот! Видите? — Маруся отбросила нож. Он со звоном покатился по крыше, замер покачиваясь. Она перенесла вторую ногу за заграждение. — Ненавижу вас всех!!! С той стороны и с этой! Я человек! Ненавижу вас, нелюди! Ненавижу!
Она закрыла глаза, раскинула руки, чуть подалась вперед и понеслась навстречу вспышкам фотоаппаратов в охнувшей толпе.
И приземлилась на самые кончики пальцев.
— Твою мать, — прошептала Маруся, глядя на оставшиеся в асфальте глубокие ямки. Вокруг зааплодировали. Она поднялась и, не зная, как еще выплеснуть накрывшую с головой обиду, сжала кулаки, подпрыгнув, обеими ногами ударила в землю и выкрикнула уже в полный голос: «Твою мать!»
Кто-то из-за спин радостных зевак бросил в нее откусанным яблоком, но, скорее, для проформы, не целясь. Огрызок упал под ноги в лужу крови, ручьем бежавшей с изрезанной руки. Из толпы выскочила прямо в домашних тапочках сияющая Милочка, обняла Машу за плечи и затараторила, улыбаясь камерам: «Видите, я же говорила, что она на самом деле! Настоящий киборг! Она у нас живет, вот в этом доме. А я Мила Климошина, мне пятнадцать лет… Я ее лучшая подруга».
Маше сунули в лицо несколько микрофонов, но она отшвырнула их гипсом и объяснила любителям сенсаций, куда им пойти.
— Мощный перфоманс, детка, с размахом! — Какой-то парень с камерой на плече похлопал Машу по плечу. — И слоган чумовой. Если надумаешь работать на телевидении, звякни мне, познакомлю с нужными людьми.
— Я хотела бы работать на телевидении, — просияла Мила, но ей никто не ответил.
В Машкином кармане ожил мобильный.
— Слушай, мать, что там у вас творится? Видел тебя в сети! Чума! Не знал, что ты матные слова знаешь. Слушай, а пришли мне фотку, помнишь, где мы с тобой в парке, а то у меня ни одной, где вместе…
— Саша. Не матные, а матерные. Иди на…
ЗАРУБИНА ДАРЬЯ НИКОЛАЕВНА
____________________________
Родилась в 1982 г. в городе Иваново. Окончила филологический факультет Ивановского государственного университета. Преподает русский язык в Ивановском государственном энергетическом университете, сотрудница газеты ИГЭУ. Автор 3 романов и более 30 повестей и рассказов, лауреат премий «Серебряный Роскон» (2014) за повесть «Отцова забота» (соавтор Ник Перумов), «Бронзовый Роскон» (2015) за роман «Носферату», «Бронзовый Роскон» (2015) за рассказ «Я буду ждать тебя в зимнем лесу».
В журнале «Если» публиковалась ее повесть «Сны о будущем».
Евгений Пожидаев
ТЕПЛЫЙ ЛАМПОВЫЙ ДРОН
/аналитика
/беспилотные аппараты
Первый реалистичный проект летающего беспилотника принадлежит изобретателю граммофонной пластинки, кинозвезды собирали БПЛА в 1940-х, а термин «дрон» придумали раздраженные зенитчики в 1930-х. За современной «безлюдной» техникой стоит больше сотни лет развития.