Если бы

Лина завизжала и отпрянула, прижала ладони ко рту. Двухметровый лысый пуэрториканец с жёлтыми рысьими глазами упёрся кулаком в стену. Он отрезал путь к выходу. На широком коричневом лице с бугристой кожей выделялся светлый шрам. Уродливый рубец спускался от правого виска, задирая верхнюю губу. Нарочито медленно мужчина растянул изуродованный рот в ухмылке.

Ватными руками, Лина протянула комканую бумагу.

– Чо это? – мясистые пальцы повертели газетный огрызок.

– Я и-ищу... м-мистера Торо.

– Мистера Торо?! – взвизгнул гигант.

– Твигги... сказала, я найду его здесь...

– Дык верно булькнула, шалава. Чо надо? – гогот оборвался, он наклонился, приблизил лицо: – Мигель Гальего Торо – я, дамочка.

– Мне... нужна комната.

– Комната? Тебе? – он беззвучно затрясся.

Сжимаясь в комок, Лина глянула в глаза с мутными белками и зрачками с булавочную головку. Стиснула лямки рюкзака и чуть пригнулась, собираясь поднырнуть под руку. Словно разгадав намерения, на плечо бухнула тяжёлая ладонь.

– Бабки покажи.

Лина вынула сложенную вчетверо купюру, разом прощаясь со всеми деньгами, вшитыми в потайной карман. Мечтала лишь выбраться наружу не по частям.

– Давай, топай! – носком ботинка Торо отпихнул бесчувственное тело и, не снимая с плеча руки, подтолкнул Лину к лестнице. Она двигала ногами, брезгливо обходя блевотину, и молясь.

На втором этаже стоял сумрак. Здоровяк налетел в темноте на препятствие. Ведро с диким грохотом покатилось по коридору. Чертыхаясь, Торо подошёл к распахнутой двери, пошарил ладонью по стене.

– Не спёрли, – практично заметил, шагнув внутрь.

Пыльная лампочка разлила жёлтое пятно по узкой комнате с лохмотьями выгоревших обоев. Кирпичную кладку исцарапали надписи. Лина два раза прочитала русское слово из трёх букв. В замусоленное окно, наполовину заколоченное фанерой, пробивался мутный свет фонаря. Звуки рэпа неслись с улицы, словно компания латиносов расположилась прямо на крыльце. На панцирной койке с жидким матрасом среди деревянных обломков и грязного тряпья валялась тумбочка без дверей, перевёрнутый колченогий стол и трёхногий табурет. Усеянный стеклом и мятыми жестянками линолеум стёрся до дыр, показывая то тут, то там серый бетон.

Лина онемела.

– Замка нет, надо, вставишь. Нужник в углу. Расчёт понедельно. Семьдесят баксов вперёд. Таскаешь мужиков – платишь больше. Уяснила?

– Да, но…

– Какие «но» дамочка? – рыкнул Торо.

– Может... у вас есть другая комната? – попросила Лина, испуганная местом сильнее чем громилой.

– Я те чо «Плаза», мать твою? Плати давай или проваливай!

– Хорошо, хорошо, подождите, – Лина перевела дух, лихорадочно соображая, – я заплачу и накину сверху двадцатку. Но пришлите кого-то помочь вынести мусор и... поставьте замок, – задрав голову, она посмотрела в изуродованное лицо. – Сейчас, Торо.

– Бабки гони!

Лина вытянула припрятанную сотню и робко добавила:

– Тут сдача, и вы уже взяли двадцатку…

– А это, ципа, чаевые за экскурсию, – Торо хлопнул по косяку так, что задрожала дверь и посыпалась штукатурка. Он развернулся и скрипя охотничьими ботинками, пошёл к лестнице.

– Тогда я куплю ещё свежее бельё! – крикнула Лина вдогонку, понимая смехотворность и опасность притязаний.

Она повернулась лицом к комнате, вслушалась в звуки. Дальше по коридору работал телевизор. Визгливый женский голос спорил с мужским. Закашлялся хохот, каркнул из-за соседней двери. Над головой скрипнули половицы, и снова донёсся заунывный детский плач...

Лина подалась вперёд, согнулась как от удара в живот. Потеряв счёт времени, не знала, сколько корчится от боли и омерзения. Из ступора вывели шаги. Она резко обернулась.

Из мрака выплыла дородная темнокожая женщина с пучком красных волос. Покрытое морщинами лицо упёрлось тремя подбородками в стопку постельного белья. Нескладный подросток с глазами навыкате тащил швабру и ведро. Сумка с инструментами перекосила хилую фигурку и била по бедру.

Женщина дала мальчишке подзатыльник:

– Чо застыл, займись-ка делом! – она расплылась в широкой улыбке и сунула Лине белье:

– Привет, курочка! Я, Джулия, слежу за этим клоповником, мать его так. А ты, значит, новая квартирантка?

Едва удерживая накренившуюся стопку, Лина промолчала. Но Джулия, похоже, не обиделась, она, разглядывала комнату.

– Ух ты! Давненько я сюда не хаживала!

– Кто здесь жил? – наконец, выдавила Лина.

– Да, бог его знает! Приходят – уходят!

Джулия пожала горами плеч и отвесила новый подзатыльник подростку, застывшему как сомнамбула:

– Эй, зомби, хватит пялиться, займись-ка делом! Опять под "феном", остолоп? – влепив мальчишке порцию очередных затрещин, она обернулась: – Мой младший, нарик и бестолочь, как папаша.

Закатив рукава свитера, Джулия оголила толстые руки и поплевала в ладони:

– Ну-ка, приступим!

Лина с новой знакомой трудились бок о бок. Они мыли, драили, дезинфицировали, смывали чужой пот и изгоняли чужой дух вместе с плесенью из каждой щели. Понукаемый матерью, Джей наконец справился с замком, сунул один ключ Лине. Остальная связка исчезла в кармане фартука Джулии.

– Для хозяина, – пояснила та.