Одно время я скептически относился к идее о том, что архитекторы вообще способны достичь эмоционального вовлечения, подобного тому, какое мы испытываем, слушая великую музыку. Есть ли у архитектуры хотя бы надежда на то, что ей удастся отразить множество настроений, подвластных музыке: радость, счастье, горе, сожаление? На самом деле архитектура способна на все это. Каждому из нас знакомы примеры, когда архитектура создала волшебство и нечто трансцедентное. Тем не менее я действительно считаю, что мы – общество в целом и многие архитекторы в том числе – утратили мечту, то, к чему мы можем стремиться, когда речь идет о строительстве окружающей среды.
Нам необходимо настаивать на волшебстве. И необходимо помнить, что при его создании деньги, конечно, играют роль, но воображение и желание являются обязательными элементами.
Благодаря Marina Bay Sands наша компания стала в Сингапуре кем-то вроде местного героя. Это имело свои последствия, в том числе внутреннее – реорганизация команды. Завершение проекта такого масштаба вывело нас на новый уровень. Теперь не было проектов слишком крупных или слишком сложных, за которые мы не могли бы взяться. Мы превратились в грозную силу. При этом внутри любой организации сочетание большого успеха и высокой компетенции может со временем привести к потере импульса. Люди идут на риск с гораздо меньшей охотой. Ценные молодые сотрудники не видят перспектив и уходят, чтобы применить свои таланты в другом месте. В 2012 году, полный решимости, что было необычно, когда речь шла о вопросах, касающихся персонала, я провел реорганизацию Safdie Architects. Ряд ветеранов ушли на пенсию. Небольшая группа молодых архитекторов – Чару Кокате, Харон Лубин, Кристофер Малви, Шон Шенсор и Кэрри Ю – получила доли в компании, и я расширил их обязанности. Проводить реструктуризацию подобного рода всегда нелегко. Это в равной степени касается как функционирования творческой системы, так и талантов отдельных личностей.
Это был важный шаг также потому, что касался будущего – что произойдет, когда я больше не буду возглавлять Safdie Architects и значительная ответственность перейдет в руки пяти главных компаньонов. Я максимально снизил цены на обыкновенные акции, чтобы облегчить финансовое бремя в будущем. Ничто так не наносит ущерб качеству и творчеству, как необходимость браться за проект независимо от того, хочется вам этого или нет. Не существует единого способа сохранить архитектурное бюро. Иногда, когда руководитель умирает, руководство успешно берет на себя партнер – так произошло много лет назад после ранней смерти Эро Сааринена, когда Кевин Роч и Джон Динкелу взяли бразды правления в свои руки. Иногда работа компании превращается в такого рода «бренд», что она сама становится привлекательной для фактических инвестиций. Некоторые архитектурные бюро, такие как Skidmore, Owings & Merrill (SOM) и HOK, – это универсальные корпоративные завроподы, похожие на гигантские юридические фирмы, они могут поддерживать свое существование бесконечно. Некоторые маленькие организации просто поглощаются более крупными или исчезают совсем.
Второе последствие реализации Marina Bay Sands заключалось в том, что проект привлек внимание CapitaLand, крупнейшего застройщика в Сингапуре, который работал не только в этой стране, но и по всему Китаю и в других странах региона. Компанию возглавлял легендарный генеральный директор Лю Мунь Леон. Однажды в 2010 году мне позвонил помощник Лю: «Мистер Лю и его команда хотели бы, чтобы вы стали для них гидом во время визита в Marina Bay Sands». У них была причина проявить любопытство, поскольку CapitaLand была одним из наших главных конкурентов при проведении конкурса на проект, и им явно не понравилось, когда они проиграли. Лю, которому на тот момент было 64 года, был одним из звезд поколения сингапурцев-основателей, путь которых пролегал параллельно с развитием государства. Его оптимизм и основательный подход к каждому начинанию принес результаты: Лю пользовался доверием правительственных и деловых кругов.