Если с собой трудно. «Слепые пятна» личности и внутренние конфликты

Человек с высоким уровнем сформированности личности способен не разрушаться в ситуациях, когда у него нет близких отношений с кем-то, а также в ситуациях, когда он оказывается без внешней социальной поддержки – все это благодаря тому, что у него есть возможность найти поддержку внутри самого себя, в позитивных образах значимых людей. Как мы увидим ниже, люди с умеренной и низкой степенью сформированности личности весьма зависимы от внешней поддержки, потому что способность стабильно удерживать внутри себя позитивные образы значимых лиц у них снижена.

Для лиц с умеренным уровнем сформированности личности характерна сниженная способность к созданию стабильных внутренних образов значимых людей и, соответственно, сниженный уровень способности к эмоциональной привязанности. Распознать это можно по следующим основным признакам.

Таким людям сложно стабильно позитивно воспринимать значимых для них лиц – мужа или жену, партнера, детей, родителей, друзей. Это означает, что в конфликтной ситуации с человеком, который вызывал прежде у них самые теплые и нежные чувства, для них что-то сильно меняется, и этот человек перестает быть для них прежним – тем, кто любит их и кто в ответ любим, тем, по отношению к кому есть признательность и благодарность, тем, о ком хочется заботиться. В конфликтной ситуации они уже не испытывают этих чувств, а близкий прежде человек становится для них чужим, холодным, неприятным и жестоким. Жена, которая еще вчера нежно ворковала в объятиях супруга, после бытовой ссоры горько плачет: сейчас муж в ее глазах настолько неприятный человек, что она совершенно не понимает, как она могла выйти за него замуж, ведь он эгоист и мучитель! Она проклинает его с таким остервенением, что муж растерян в связи с таким резким скачком от любви к ненависти. Аналогичный процесс могут переживать дети этой женщины: она любит их и заботится о них, как мать, однако достаточно нечаянно разбудить ее рано утром в выходной день шумной возней, чтобы стать объектом значительной агрессии. Они буквально на некоторое время превращаются во врагов. При этом сама она может быть измотана этими перепадами: ей самой хотелось бы большей стабильности, большего комфорта и большей надежности в отношении того, кем предстают перед ней близкие. Однако, как правило, такой человек не понимает, что дело не в близких, а в его собственном внутреннем процессе и, как правило, в конфликтах склонен обвинять окружающих, приписывая им отрицательные черты характера – эгоизм, себялюбие, избалованность, леность, гендерные предрассудки и т.п. Таким образом, в конфликтных ситуациях такие люди переживают значимых близких иначе, чем в эмоционально стабильных ситуациях.

Позитивные внутренние образы значимых лиц у такого человека не отличаются, как мы только что отметили, стабильностью, и это приводит к тому, что такому человеку трудно опереться на них в эмоционально трудные минуты. У него нет, к примеру, стабильного образа эмоционально поддерживающего отца или матери, бабушки или дедушки; в моменты жизненных неудач он ощущает себя так, как будто от него отвернулся весь мир, в том числе и «внутренняя» мама или отец, бабушка или дедушка. Если в такую минуту спросить его: «Как ты думаешь, что могла бы сейчас сказать твоя мама, как могла бы отнестись к происходящему?» – он либо не в состоянии ответить на этот вопрос, либо отвечает что-то вроде «она бы сейчас сказала, что я сам виноват во всех своих бедах» (кстати, вполне вероятно, что среди его близких за всю его жизнь действительно не было ни одного, кто мог бы его поддержать в трудную минуту). Поэтому, когда ему тяжело и он остается без внешней поддержки, изнутри он также не может ее ощутить. Такой человек эмоционально опрокидывается в тяжелые периоды своей жизни – внутри него нет позитивных образов значимых людей, на которые он мог бы опереться и в которых он мог бы черпать свои силы.