Если ты, то я

Я саркастически рассмеялась. Раньше я тоже так о себе думала, но теперь уже сомневалась, учитывая количество пропущенных занятий, а также маленькое происшествие с кислотой. Стоило ли быть старательной и законопослушной, если повысить акции и рейтинг помогали только прогулы и тусовки?

– И что ты почувствовала? Перед тобой открылся портал в параллельную вселенную? Ты испытала вдохновение и просветление?

– Никаких порталов. – Мне смутно припоминалось некое откровение, накатившее, когда я лежала на ковре в конференц-зале, вот только какое именно? – Было ощущение, что мир вокруг стал насыщеннее. Офис превратился в роскошный райский уголок с бархатными коврами и такими удобными стульями, как будто их изготовили специально для меня. Картинки на стенах казались настоящими, словно вот-вот оживут.

– Ого.

– Было классно, но при этом жутко. Знаешь, так бывает, когда выпьешь слишком много: время сжимается и растягивается и ты не понимаешь, когда и что произошло и сколько это длилось. Помнишь только свои ощущения, но даже в них не уверен до конца.

Артур сделал долгий выдох.

– Сурово. Но мне это все незнакомо. Я не пью.

– Что, совсем?

– Мой папаша – алкоголик. Поэтому у меня что-то вроде травмы.

В других обстоятельствах я, наверное, сказала бы, что мне очень жаль это слышать, но сейчас словно окаменела, не зная, как ответить. Мне вспомнился наш разговор на вечеринке ПьяныхДев. Артур и тогда пил простую воду, но в тот момент я подумала, что ему захотелось разбавить уже выпитое. Но если Артур вообще не пьет, он не мог написать мне, что опьянел на вечеринке. А значит, он – не ПостоянствоОбъекта.

– Извини, – заикаясь, пробормотала я. – Не знала.

– Все нормально. Никто обычно не находит слов. Меня даже забавляет, как народ столбенеет, когда я вываливаю эту информацию на них. Смешно.

Мне срочно нужно было уйти, посидеть в тишине и одиночестве, подумать.

– Ну ладно, спасибо за совет насчет напитка.

Артур сдвинул бейсболку набок:

– Желаю встряхнуться и получить удовольствие.

Я мысленно вычеркнула его из списка и направилась в сторону классов, когда меня окликнул мужской голос:

– Шиа.

Вот уж кого я точно не ожидала увидеть в школьном коридоре – белокурого призрака, явившегося из кошмара прошлой ночи. Ларса Лэнга.

Он шел ко мне, и его светлые кудри подрагивали при ходьбе. Ларс редко бывал в школе. После праздничного ужина по случаю начала учебного года я видела его на территории кампуса всего дважды. В первый раз он мчался по подъездной дорожке на своей «тесле», а во второй – спускался по ступенькам главного здания, разговаривая по телефону и одновременно поедая абрикос. И фрукт, и сам Ларс были окутаны золотистым сиянием мягкого вечернего солнца.

Я моргнула и вспомнила предыдущую ночь, когда, зайдя в туалет, увидела, как Ларс в компании незнакомых мне людей склоняется над раковиной и вдыхает с гладкой поверхности конверта белый порошок. Он уставился на меня покрасневшими глазами. Его взмокшие от пота волосы висели вдоль щек, взгляд был дикий, как у кота, обгладывающего скелет мыши. Узнал ли он меня? Помнит ли об этом?

– Шиа, привет. Хорошо, что я тебя застал.

Я удивилась, что он знает мое имя. Мне казалось, он его давно забыл, а может, никогда и не помнил, поскольку мы беседовали всего однажды – когда он позвонил и пригласил меня на Фабрику.

– Я хотел поговорить с тобой. Только сначала мне надо быстренько позвонить. Подойдешь в мой кабинет минут через пятнадцать?

Поговорить? В смысле? Я вляпалась в неприятности? Похоже, что да. А иначе зачем директору Фабрики понадобилось беседовать со мной наедине?

– Да, конечно.

– Отлично. – Он дружески улыбнулся. – Увидимся через несколько минут.

Когда я подошла к кабинету Ларса, дверь была заперта. Как ни странно, на лавочке у двери сидел Арун. Мне стало интересно: что он здесь делает? Увидев меня, Арун подвинулся.

– Привет, – сказал он.

– Привет.

Из всех учеников Фабрики Арун выглядел наиболее солидно. Высокий, от природы привлекательный, одетый дорого, но без излишеств, с хорошо поставленным голосом, словно предназначенным для работы на телевидении. У него было твердое рукопожатие, способное сломать костяшки пальцев, и, кроме того, он предпочитал носить кроссовки на голую ногу, без носков, – верная примета богатого человека, который может себе позволить портить дорогую и модную обувь потными ногами. Я легко представляла его директором компании. В журнальных статьях об Аруне отзывались бы только положительно, поскольку в нем трудно было найти недостатки. Но из-за этого казалось, что он совершенно безликий, без каких-либо отличительных черт характера и за его благодушной улыбкой не скрывается ровным счетом ничего.

– Как себя ощущаешь? – поинтересовался Арун.

Он говорил слегка фамильярно, как с давней приятельницей, хотя я что-то не припоминала особой дружбы между нами.

– Нормально, – медленно ответила я. – А что?

– Ну, прошлой ночью тебе было так себе.

Прошлой ночью? Что он мог знать о моей прошлой ночи? Наверное, имел в виду фотографии.

– Обычная вечеринка. На снимках все выглядит страшнее, чем было на самом деле.