Если ты, то я

Оставшуюся часть беседы Ларс расспрашивал, нравится ли нам Фабрика и занятия. Я молчала, предоставив слово Аруну, который гораздо лучше меня умел отвечать обтекаемо, и радовалась, что нашелся человек, взявший инициативу на себя. Однако невозможно было не заметить, что ни Ларс, ни Арун не сказали ничего по существу. Их речь напоминала набор пустых фраз и бессмысленных выражений в духе корпоративной языковой политики: «Это был преобразующий опыт. Он необходим инноваторам, понимающим важность своевременного маркетинга, основанного на актуальных данных, и динамического контента, учитывая постоянно развивающийся потребительский рынок. Наша задача – внедрить инновации на текущий рынок и трансформировать настоящее в будущее».

Когда мы вышли из кабинета, я спросила Аруна:

– Вы хоть что-то обсудили или просто переливали из пустого в порожнее?

– Переливание из пустого в порожнее тоже имеет значение, – ответил он. – Это такой способ показать, что вы на одной волне. Когда начинаешь бизнес, у тебя есть только идеи и ничего конкретного. Во время пустой болтовни ты можешь поделиться своими мыслями, даже если тебе при этом нечего продемонстрировать.

Впервые я слышала, как Арун о чем-то рассуждал. Может, он все же был не таким заурядным, как мне казалось?

– Я не могу заставить себя так разговаривать. Мой организм отторгает все попытки.

– Ну и я не родился с этой способностью. Тут практика нужна. Что я, по-твоему, делал целых три года, общаясь с папиными бизнес-партнерами?

На какое-то мгновение я живо представила, как Арун, сидя в полумраке своей комнаты, пишет мне письмо.

– Спасибо, что разъяснил, – сказала я.

– Не стоит благодарности.

– Мне же еще надо отдать тебе куртку. Может, немного позже?

– Конечно.

– А кстати, как она ко мне попала?

– Я вышел во дворик офиса, чтобы подышать воздухом, и обнаружил тебя лежащей на одном из столов. Ты смотрела на звезды и из вежливости отказывалась брать мою куртку, уверяя, что вовсе не мерзнешь. Но я все же отдал ее тебе.

Я замялась, не зная, что чувствовать: смущение или признательность. Пожалуй, и то и другое.

– Я смотрела на звезды?

– Ты сказала, что в родном городе видела их редко и поэтому тебе так нравится Калифорния. Здесь хорошо видны звезды.

Я запросто могла написать такое ПостоянствоОбъекта. Я взглянула на Аруна. За время нашего разговора он изменился – больше не казался пластмассовым; наоборот, выглядел задумчивым и даже… симпатичным?

– Спасибо, что не дал замерзнуть, несмотря на мое сопротивление.

– Всегда пожалуйста.

Мы остановились в коридоре, не спеша расставаться, хотя и не было особой причины задерживаться. Я вдруг с удивлением поняла, что получаю удовольствие от нашего разговора. Арун оказался совсем не таким, как я представляла, и мне даже захотелось предложить ему вместе выпить кофе. Но надо было идти к Ковальски.

Мы наконец разошлись, и, несмотря на то что мне удалось уйти не обернувшись, я прислушивалась к звуку его шагов, пока не очутилась перед кабинетом Ковальски. Сделав глубокий вдох, я постучалась.

– Войдите, – откликнулся он.

Ковальски смотрел в экран компьютера через очки, одной рукой прокручивая колесико мышки.

– Садись, – сказал он, не глядя на меня. – Ты пропустила много занятий. – Он продолжал скроллить.

– Я знаю, я была…

Ковальски спокойно поднял два пальца, веля мне замолчать.

– Сданные тобой работы едва начаты, а те, что закончены, сделаны очень небрежно.

– Извините, но… – снова встряла я, но преподаватель вновь поднял пальцы.

– Когда стартовали занятия в классе, я возлагал на тебя большие надежды. Твои работы были не блестящие, но многообещающие. Документацию ты составляла ужасно, и я сильно сомневаюсь, что человек, получивший написанный тобой код, сможет в нем разобраться. Однако ты умела творчески подходить к решению логических задач. К сожалению, похоже, эта способность у тебя атрофировалась.

Он до сих пор не посмотрел на меня. Остановился, набрал несколько слов и снова принялся прокручивать файл.

– Твои акции растут в цене, – заговорил Ковальски снова, – но меня это мало волнует. Моя работа – научить тебя кодировать, но становится все более очевидно, что ты или не хочешь учиться, или не способна. Надеюсь, все же первое, хотя, конечно, проблемы вызовут оба варианта.

– Ни то и ни другое, – перебила я. – Просто я была очень занята…

– Занята? – изумился он. – Ты не понимаешь, о чем говоришь. Вот я действительно занят. А ты не занята, ты отвлекаешься на посторонние предметы.

Раньше мне, наверное, захотелось бы сжаться до размеров точки на его кожаном кресле, но сейчас я горела желанием дотянуться до стола и заставить Ковальски посмотреть мне в глаза. Неужели он даже до этого не снизойдет?

– Рассеянные разработчики – вовсе не разработчики. Это жертвы пиара. Некоторые очень быстро становятся знаменитостями, но так никогда и не создают ничего значительного и не становятся основателями компаний, которые меняют мир. Ты же сейчас стремительно движешься в этом направлении.