Если ты, то я

Никто не знал, что на самом деле мне казалось, будто меня внезапно закинули на Луну. Сейчас, когда выяснилось, что за ником ПостоянствоОбъекта скрывается либо Майк, либо Арун, либо Эй Джей, было сложно не воображать, как один из них пишет мне письма из своего солнечного особняка, окруженного фруктовыми деревьями. А я находилась так невыносимо далеко. И, конечно, был еще Маст, который катался с семьей по Пало-Альто, ел мороженое, ездил на день к морю, и ветер трепал ему волосы, а синее небо отражалось в солнечных очках. Думая о нем, я снова злилась, негодовала, чувствовала себя виноватой. Было страшно представить, что он сказал бы, узнав про наш разговор с Ковальски. Даже Амина в своем заснеженном Нью-Йорке все время встречалась с друзьями и куда-то ходила. Каждый раз, получая от нее сообщения, я стыдилась того, что мне не о чем рассказать, поэтому выдумывала истории, чтобы не чувствовать себя такой несчастной и одинокой.

Единственной регулярной связью с Калифорнией оставались подписчики, которые с радостью комментировали все мои снимки. Митци тоже время от времени ставила лайки, хотя после нашей встречи с Эллой Айснер она как-то отдалилась. В тот день мы покинули здание «Вилбо» в молчании, и, пока шли к машине, Митци вела себя непривычно сдержанно. Я знала, что, по ее мнению, завалила встречу, да и сама винила себя в этом.

Поэтому очень удивилась, когда мне позвонили.

Был следующий понедельник после Рождества, я у себя в комнате якобы занималась. Судя по коду, звонили из Северной Калифорнии, но номер был неизвестен.

– Могу я поговорить с Шиа Чань? – спросил женский голос.

Твердый и решительный тон показался мне знакомым. Да и ситуация повторялась: я в своей комнате отвечала на звонок, пока мама стирала.

– Это Шиа.

– Привет. Это Элла Айснер.

Элла Айснер. Кто-то очень далекий из прошлой жизни. Зачем Элле Айснер звонить мне?

– Я хотела продолжить наш разговор, который состоялся несколько недель назад. Ты сейчас можешь говорить?

Меня словно током ударило.

– Э, да, конечно.

– Твоя презентация произвела на меня впечатление, и, посоветовавшись с коллегами, я решила обсудить с тобой следующие шаги.

Я заморгала, недоумевая, не ослышалась ли.

– Следующие шаги? В каком смысле?

– Я имею в виду, что хочу купить Умницу. Купить твою компанию.

Мне показалось, что я теряю сознание.

– Что? Вы, наверное, шутите.

– Я абсолютно серьезна.

– Шиа? – окликнула мама из соседней комнаты. – Отнеси свое белье в корзину.

Я прикрыла телефон ладонью, надеясь, что Элла не слышала.

– Минуточку, – сказала я маме своим самым деловитым тоном, который наверняка показался ей совершенно безумным. – У меня телефонный разговор.

– Какой разговор? – спросила мама.

Я решила не отвечать.

– И не суй свое белье вместе с простынями. Ты же знаешь, что они запутываются. Клади в отдельный мешок.

Из груди вырвался глубокий выдох. Наверняка Элла Айснер что-нибудь да услышала. Я зашагала по комнате, не зная, как лучше поступить: признаться, что рядом моя мама, или сделать вид, будто ничего не происходит. Выбрала второй вариант.

– То есть это возможность получить финансирование?

– Не совсем. Я хочу купить твою компанию. Мы можем взять тебя в проект на должность консультанта, если тебе это интересно. Есть разные варианты. Обсудим их при встрече.

При встрече? Догадывалась ли Элла, что я в Массачусетсе, бегаю по своей комнате в носках разного цвета, полосатых пижамных штанах, не стиранных лет сто, и кофте оверсайз, которая появилась у меня еще в пятом классе и до сих пор каким-то чудом налезала?

– И неси пижамные штаны, – крикнула мама. – Ты их сто лет не стирала.

Я поморщилась. Ну теперь Элла точно все знала.

– Да, хорошо. Вообще-то… я сейчас не в офисе, – сказала я убедительным тоном. – Но готова встретиться в новом году.

– Подойдет, – ответила она. – Тогда я назову тебе приблизительную сумму, чтобы ты пока все обдумала.

У меня внутри все задрожало от волнения. Она собиралась сообщить мне по телефону, сколько хочет заплатить за Умницу?

– Хорошо.

Элла назвала цифру так небрежно, словно речь шла о цене новых кроссовок. Если бы я не слушала ее очень внимательно, легко могла бы пропустить число. А так замерла, сомневаясь в том, что расслышала правильно.

– Извините, вы не могли бы повторить?

– Миллион двести тысяч, – произнесла она.

– Миллион, – уточнила я, – не тысяча?

– Нет, не тысяча, – сказала Элла. – Это было бы оскорбительно мало.

– Хорошо, – проговорила я.

Почему я постоянно повторяла «хорошо»? Неужели больше нечего было сказать?

– Обдумай все как следует, посоветуйся с теми, кому доверяешь, а потом перезвони мне, когда будешь в офисе, и обо всем договоримся.

Я чуть было не сказала «хорошо», но спохватилась.

– Ладно.

Ну круто. Я закатила глаза. Заменила «хорошо» на «ладно». Словарный запас двухлетки.

Элла продиктовала мне телефон ассистента, пожелала прекрасно провести каникулы и отключилась, а я все стояла как громом пораженная, сжимая ручку. Цифры блестели чернилами на моем запястье.